Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

Передаю приказ Народного комиссара обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировав;

в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

…Брест, ул. Леваневского. Штаб 28 ск. К Попову прибыл полковник Кривошеев с предписанием, уточнявшим задачи корпуса в случае объявления боевой тревоги. Электричества все еще нет. Командир корпуса начинает читать предписание при свете керосиновой лампы…

Штаб 42 сд. В кабинете его начальника собираются командиры частей. Комдива (Лазаренко) разыскать так и не удалось. Почему-то нет и командира 44-го полка майора Гаврилова…

Погранзаставы у Бреста все еще не получили приказа о приведении в боевую готовность. Однако понимают, что, похоже, происходит нечто необычное — странная какая-то тишина. И собак немецких пограничников почему-то неслышно…

Железнодорожный мост Тересполя. Прибыла смена немецких часовых. Один из них смотрит на часы… Поднял голову, и его сверкнувший холодом взгляд видят остальные, враз подобравшиеся «часовые», к этому мгновению, почему-то оказавшиеся особо близко к русскому посту…

Тересполь. КП 3-го батальона: «Нарастающая теснота, стальные шлемы, винтовки, длинные пронзительные трели телефонов и спокойный, заглушающий все голос оберст-лейтенанта [514]: „Спокойно, господа, пока 3.14… Ждем еще минуту“».

3.15 ч [515] . «Анемона»

Началось!.. Качнулась земля…

На всем фронте — удар артиллерии.

Ближе всего к стене разрывов, вернее, буре, начавшейся на Западном острове (хотя это всего лишь пехотные орудия I.R.133 и две батареи II/A.R. 98) оказалась 10-я рота и КП 3-го батальона I.R.135, находившиеся в старых крепостных укрытиях метрах в 30 от Буга.

Командир отделения 1-го взвода 10-й роты ефрейтор Ганс Тойчлер после войны признавался, что настолько мощного огневого налета он не испытывал во время всей Второй мировой войны. Небо горело от бесчисленных всполохов взрывающихся снарядов всех калибров. Стоял страшный грохот, треск, тарахтение и вой, как будто бы поистине на землю пришел ад. Зловещее предчувствие овладело отделением Тойчлера, да и всем взводом лейтенанта Вильча…

Находившийся в соседнем бункере Герд Хабеданк в своих предчувствиях не признавался, глядя на сжавшиеся лица офицеров на КП батальона. Однако начало артогня ошеломило его не менее ефрейтора Тойчлера: «Едва началось — как задрожала земля, что-то гремит и катится, острый сквозняк оттуда бьет в лицо. Это битва артиллерии! Оберст-лейтенант был прав, говоря мне вчера: „Будет то, что вы никогда еще не испытывали“». Герд рискнул выглянуть из каземата и замер пораженный — над ним светилось светло-красное небо. «Адский шум, жужжание, треск наполнили воздух. От сильного циклона кусты ивняка сгибаются, как при шторме».

Однако ближайшими к Бугу оказались все же пулеметчики 12-й роты (обер-лейтенанта Лерцера) I.R.133. Несмотря на то что накануне им удалось несколько улучшить свои позиции, можно догадываться, что парням из Линца пришлось испытать сильные чувства. Однако это лишь догадки — сосредоточенный Лео Лозерт на небо, подобно Хабеданку, не смотрел, голова его была занята другим: «Фейерверк начался минута в минуту. Долгие минуты. Было очень прекрасно. Мы потерь не имели». Огонь, кажется, стих? Расчеты начали вытаскивать на бруствер пулеметы…

…Несколько южнее роса у Буга к 3.15 сделала влажными кителя солдат I/I.R.130. Спустя секунды многим из них пришлось утирать пот страха. Вальтер Лоос: «Казалось, что над нашими головами поднялся занавес над ужасами преисподней. Сначала еще слышали выстрелы, грохот и вой ревущих рядом снарядов, тянувших смертельные трассы к противоположному берегу из сотен стволов от самого малого до самого большого калибра. Невольно втянув голову, мы почти забывали дышать. Однако за секунду артиллерийский огонь другого тяжелого оружия набрал столь оглушительную и захватывающую дух силу, какую я больше не испытывал с тех пор. Даже бывшие среди нас участники Первой мировой позже признавались, что в то время они не испытали огонь настолько сконцентрированной мощи. Небо побагровело, и, хотя была ночь, стало ясно, как днем.

Большие деревья, окаймляющие Буг, сгибались туда-сюда в диких движениях, как от невидимой силы, терзаемые атмосферным давлением рвущихся снарядов. За 4 минуты на русский берег рухнули 60 000 реактивных снарядов, впервые примененных в бою, с электрическим воспламенением. Подобно кометам они тянули пучки лучей 6–12 снарядов — их огненные трассы и вой заглушили бушевание собственного артиллерийского огня. Казалось, что на их „удочках“ поднялся мир и старался держаться в этом аду, сохраняя ясную голову» [516].

Герман Вилд из роты «панцирягеров» полка Гиппа, идущей вслед за его 1-м батальоном, находился в противоосколочной траншее, содрогавшейся из стороны в сторону в такт разрывам. Воздух, казалось, был наполнен металлом осколков, летящих на восточный берег и рвущихся там снарядов…

Как и в I.R.135, так и здесь, в полосе форсирования I.R.130 вслед за ведущей беглый огонь артиллерией забились в суматошных очередях sMG, стараясь бить на высоте примерно метра над русским берегом.

Пока I/I.R.130 втягивал голову в плечи и содрогался в противоосколочных щелях, несколько севернее мчалась на велосипедах 11-я рота I.R.135. Небо над ними все сильнее багровело, грохот усиливался, дым заслонял горизонт — а они усиленно нажимали на педали. В кустах на берегу их уже ждали лодки.

Не до наблюдений за небом было и зенитчикам лейтенанта Энгельхардта: в 3.15. 8,8-см орудие унтер-офицера Клаусена открыло огонь. Его задачей было расстрелять в упор два дота [517]на южной оконечности Западного острова, напротив позиций 10-й роты. Однако зенитчики смогли сделать прицельно лишь первые несколько выстрелов, как все заволокло дымом. Расчет Клаусена не растерялся: поворачивая орудие туда-сюда, они продолжали посылать снаряды — якобы в бункеры, расположенные рядом, но скорее по шквалу, пожарам и грохоту, бушевавшему на всем острове.