Ростислав Алиев - Штурм Брестской крепости

Пробежав между разрушенным зданием пограничников и горящим — 333 сп, штурмовая группа быстро достигла Трехарочных, моста, по которому навстречу ей к своим подразделениям продолжали бежать командиры.

Помощник начальника штаба 44 сп лейтенант Н. А. Егоров [589]столкнулся с немцами в правом туннеле Трехарочных. Егоров успел трижды выстрелить и метнулся в дверь, справа, где находилась кухня 455 сп. Большую ее часть занимала кухонная плита. Прыгнув за нее, Егоров упал на пол — тут же посреди кухни разорвалась граната. Плита спасла Егорова. Немного подождав, он вошел в соседнее помещение — и, услышав приглушенные голоса, спустился в люк, ведущий в подвал [590].

Его преследователи побежали дальше, но не все. Часть из них вбежала в столовую 33-го инженерного полка, где не было никого, кроме поварих и дежурного наряда.

Остальные выбежали на мост — неожиданно навстречу им метнулись другие «камрады». Экипажи Кремера! Короткие приветствия, и «лодочники» побежали во двор Цитадели, а солдаты III/135 короткими перебежками — на Северный остров. Их увидел от склада боеприпасов 44 сп (Северные ворота) Н. М. Исполатов: «По Мухавецкому мосту, у Трехарочных ворот двигались гитлеровцы. Они шли медленно, то и дело замирая, как собаки на стойке. [Но после первых же выстрелов по ним], согнувшись, бежали вперед»… [591]

План атаки I.R.135 предусматривал вначале захват Центрального и лишь потом, через Северный идти на территорию Центрального вокзала. Однако, вероятно увлекшимся солдатам Праксы показалось, что ситуация складывается так, что приказ можно и скорректировать самим, на ходу… Русские не сопротивляются, и, похоже, сейчас именно тот момент, когда, как они говорят, «куй железо, пока горячо».

Увидев, что немцы уже на Центральном, поток людей через Мухавец устремился с удвоенной силой.

Не теряя времени, солдаты батальона Праксы, засевшие в столовой 33-го инженерного полка, начали обстрел Трехарочного моста и части двора Цитадели — били почти в упор, по красноармейцам, не имевшим оружия и не понимавшим, откуда ведется огонь [592].

Среди пытавшихся пересечь мост и командир взвода приписного состава 33-го инженерного полка ст. сержант Иван Долотов (в валах у Трехарочного (пкт. 145) размещался его взвод). Иван решил, что если не доберется до него, то не выполнит ни воинского, ни комсомольского долга.

Схватив из пирамиды ручной пулемет Дегтярева и коробку с дисками, Долотов выпрыгнул в окно со стороны Мухавца и бросился к мосту. Туда уже «бежали со всех сторон люди, но вступив на мост, падали убитыми. Откуда велся ураганный огонь по мосту, было не разобрать в этой застланной дымом рассветной мгле… Через мост дороги не было» [593].

Красноармейцы и командиры, среди них и Иван Черняев, сбежав с моста, устремились вплавь.

…Бытко со своими курсантами лишь чуть запоздал — встреченный у Трехарочных огнем, он повел бойцов к разрыву в кольцевой казарме, куда бежали сейчас десятки полуодетых людей.

К воде подбежал и Долотов, но понял, что с пулеметом не переплыть. Сзади раздался грохот моторов — оглянувшись, Иван увидел, что напротив Белого дворца (пкт 163 — Р.А. ) в реку съезжали три танка Т-38 75 орб, за каждый из них держались один-два красноармейца. Долотов побежал к 75 орб, надеясь зацепиться за один из них. Но работающих Т-38 больше не было, у Белого дворца их осталось лишь четверо, брошенных, по-видимому, из-за неисправности или повреждений, полученных при артобстреле. Спустившиеся в Мухавец Т-38, добравшись до противоположного берега, огибая валы, исчезли в направлении Кобринских ворот [594].

Туда же вместе с переправившимися вплавь через Мухавец курсантами ушел и Василий Бытко [595].

В это время штурмовая группа III/135, вбежавшая на Северный остров, повернула направо — вдоль вала (пкт 145). Долотов их увидел одним из первых: «Навстречу мне бежала группа из 4–5 человек. Мы поравнялись напротив пекарни, расположенной тоже в земляном валу. Расстояние было небольшое, и меня поразила их форма. В следующий момент я лежал на земле, а сквозь листву ивняка, растущего вдоль берега, били автоматные очереди. Некоторое время я лежал не шевелясь, скрытый небольшим бугорком земли. „Вот они — немцы!“ Надо вооружить пулемет. Я чуть не заревел от досады, когда обнаружил, что диски без патронов. Конечно, как я не заметил этого раньше? Ведь с патронами они гораздо тяжелее, но вот в горячке и не заметил. Выходило, что я безоружный, и тут я припомнил, что у нас вообще нет патронов. Не было их и в моем взводе» [596].

Обстреляв Долотова, штурмовая группа устремилась дальше, мимо вала пкт 145, в казематах которого находился замполитрука А. М. Никитин, замполит роты приписного состава 33-го инженерного полка. Услышав выстрелы, Никитин и несколько пережидавших здесь артобстрел солдат разобрали винтовки, стоявшие в пирамиде у входа в каземат. Патроны взяли тут же из находящегося рядом ящика (Никитину досталось две обоймы). Из матрацев и досок сделали защитный бруствер. Залегли [597].

Немцы, разделившись на группы, пробежали мимо — туда, где у дверей склада, под нависающим бетонным козырьком находится Леня Бобков, возле смертельно раненного отца, периодически теряющего сознание. Увидев в нише женщин и детей, немцы приказали им выходить и становиться у входа, вероятно, собираясь позже зачистить ее внутренность гранатами. Все, кто мог, вышли, заковылял и раненый Леня… Однако немцы куда-то исчезли, а вокруг продолжали посвистывать пули — и не знающие, куда деваться, люди почти сразу же вновь скрылись в нишу… Тут-то к складу и подбежало трое немцев — один из них, вероятно, считая, что гражданские из ниши уже ушли, не тратя времени на ее осмотр, подстраховался М-24… В этот момент лейтенант Бобков очнулся, отчаянно крикнув Лене «Ложись!!» Мальчик упал прямо на отца, головой к вертящейся на полу гранате. Женщины закричали, прося кого-нибудь откинуть гранату на улицу. Но кто мог отважиться на это… Взрыв! М-24 добила командира роты Бобкова — его же сыну осколки вонзились в спину и ноги. Взрывная волна сорвала замок с дверей, и они распахнулись. Истекая кровью, Леня вслед за теми, кто все-таки выжил, пополз в темноту подземного каземата [598].

…Тут закончился маршрут зарвавшейся штурмовой группы 11-й роты — далее находились Восточные валы, где спустя уже почти 20 минут после артобстрела большинство бойцов уже пришло в себя. Солдат III/135 встретили огнем, не оставлявшим сомнений, — дальше пройти не удастся. Более того, разгоравшаяся по всей крепости стрельба ясно давала понять, что, похоже, русский еж начал ощетиниваться…

Они бросились назад, к мосту, по тому же маршруту, где их уже поджидала группа Никитина: «Мы с напряжением ждали. Показалась группа фашистских солдат, человек 7–8. Они бежали, пригнувшись, по берегу Мухавца (в сторону моста) и нас не заметили. Подпустив их метров на 10–15, мы дружно открыли огонь. Два фашиста упали и остались лежать. Остальные сползли вниз к Мухавцу. В ответ на нашу стрельбу раздались автоматные очереди… Мы зарядили по второй, последней обойме» [599].