Рой Медведев - О Сталине и сталинизме

Препятствовала производству товарного зерна и структура сельского хозяйства, сложившаяся после революции. Помещичьи хозяйства — в недавнем прошлом основной поставщик товарного хлеба — были уничтожены. В годы «военного коммунизма» был нанесен тяжелый удар и по кулацким хозяйствам, которые также поставляли на рынок в предвоенные годы немало товарного хлеба. Главными производителями зерна теперь стали середняцкие и бедняцкие хозяйства. К концу 20-х годов они давали до 4 миллиардов пудов хлеба (до революции — 2,5 миллиарда), однако товарного зерна — лишь 400–440 миллионов пудов (товарность — 10–11 процентов).

Разъясняя основы нэпа, Ленин достаточно ясно наметил и пути преодоления трудностей на «хлебном фронте».

Прежде всего следовало всемерно помочь мелким индивидуальным хозяйствам. Именно поддержка середняка и бедняка была главной целью новой экономической политики в деревне на первом этапе.

Нельзя было сбрасывать со счета и зажиточные хозяйства. Некоторое развитие кулацкого производства в первые годы нэпа не представляло опасности для диктатуры пролетариата. Поэтому те тревожные заявления, которые делала в этой связи «левая» оппозиция, не были обоснованны. Деревня, как неоднократно говорил Ленин, страдала тогда не столько от капитализма, сколько от его недостаточного развития. И с первых месяцев нэпа Ленин предлагал всячески поддерживать хозяйственную инициативу всех «старательных» крестьян, считал возможным даже премировать их за увеличение производства предметами личного потребления и домашнего обихода. Конечно, никто не предполагал строить сколько-нибудь долгосрочные планы развития сельского хозяйства на основе кулацкого производства. Имея в виду задачи партии в деревне на более длительный период, Ленин предлагал всемерно способствовать всем видам и формам кооперации, включая и производственную, говорил, что именно развитие кооперации при пролетарском государстве тожественно развитию социализма в российской деревне.

Предложенный Лениным кооперативный план был пока еще черновым наброском. Ленин, однако, уже хорошо понимал, что кооперирование деревни невозможно без многих лет напряженного труда, без развития грамотности и культуры, без механизации сельского хозяйства и постепенного приучения крестьян к совместному ведению экономики.

«Но чтобы достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения, — писал Ленин в 1923 году, — вот для этого требуется целая историческая эпоха. Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно-два десятилетия. Но все-таки это будет особая историческая эпоха, и без этой исторической эпохи, без поголовной грамотности, без достаточной степени толковости, без достаточной степени приучения населения к тому, чтобы пользоваться книжками, и без материальной основы этого, без известной обеспеченности, скажем, от неурожая, от голода и т. д., — без этого нам своей цели не достигнуть».

Восстановление разрушенной двумя войнами экономики началось с сельского хозяйства. Однако уже в 1923 году здесь возникли серьезные трудности. У крестьян не было почти никаких накоплений, а промышленные товары стоили дорого. Поэтому, несмотря на слабость промышленности, возникло затоваривание, кризис сбыта. Пришлось даже остановить некоторые заводы и фабрики, задерживать выдачу зарплаты рабочим и служащим; кое-где состоялись забастовки. Стремясь предотвратить развитие кризиса, государство снизило цены на многие промышленные товары и повысило закупочные цены на часть сельскохозяйственной продукции. На селе была развернута система дешевого кредита. Формально получение кредитов и машин предусматривалось для кулацких хозяйств во «вторую очередь», однако реально и машины, и кредиты использовали прежде всего наиболее зажиточные. В 1925 году по предложению XIV Всесоюзной партконференции «в целях развития производительных сил деревни» был принят закон о расширении права найма сельскохозяйственных рабочих и аренды государственных и крестьянских земель. Этот закон был выгоден зажиточной части деревни. Но он был выгоден и государству, и в какой-то мере и бедноте, так как легализовал наем батраков, достаточно широко практиковавшийся и до 1925 года, и позволял контролировать условия найма.

Была успешно завершена денежная реформа, советский рубль обрел невиданную ранее устойчивость.

Равновесие сохранялось недолго. Уже в 1925–1926 годах стали возникать новые диспропорции. Промышленное производство развивалось медленнее, чел возрастал платежеспособный спрос деревни; речь шла теперь не о затоваривании, а о товарном голоде. Между тем государство продолжало осуществлять ряд мер, направленных на стимулирование накоплений в деревне. Так, например, сельскохозяйственный налог был снижен в 1926 году с 312,9 до 244,8 миллиона рублей. Налогообложение середняка было снижено примерно на 60 миллионов рублей. Но при высоких урожаях 1926 и 1927 годов выгоду от снижения налога получили и все зажиточные крестьяне, у которых увеличилось количество излишков продукции.

Несмотря на то, что быстрому росту покупательной способности крестьян не соответствовал рост производства нужных деревне товаров, как оптовые, так и розничные цены на промтовары были опять значительно снижены. В условиях товарного голода это снижение доходило до потребителя не полностью, а обогащало торговцев-посредников, которые владели 40 процентами розничного товарооборота. В то же время снижались прибыли промышленных предприятий. А нужда в накоплениях у промышленности резко возросла, так как к 1925–1926 годам восстановление старых предприятий в основном закончилось и начинало развертываться новое строительство.

В 1927 году у зажиточной части деревни скопилось значительное количество бумажных денег, на которые нельзя было купить нужные товары. Поэтому большинство крестьян не спешило продавать хлеб государству, да еще по низким заготовительным ценам: не было заинтересованности в быстрой реализация хлебных излишков. Сравнительно небольшой сельскохозяйственный налог деревня могла покрыть за счет продажи второстепенных продуктов и технических культур. У крестьян хватало денег и для покупки товаров, которые были в продаже, Так что зерно могло полежать в закромах до весны, когда продажная цена его возрастет. И вот осенью 1927 года заготовили гораздо больше, чем в 1926 году, льна, подсолнуха, пеньки, свеклы, хлопка, масла, яиц, кожи, шерсти и мяса. Совершенно иное положение было с заготовкой хлеба.

Год 1927-й выдался урожайный, но хлебозаготовки проходили хуже, чем прежде. В государственных закромах не было достаточных страховых запасов зерна. Если к январю 1927 года было заготовлено 428 миллионов пудов зерна, то к январю 1928 года — меньше 300 миллионов пудов. Возникла угроза снабжению хлебом городов и армии.