Михаил Мягков - Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942

Несмотря на стабилизацию фронта, положение войск ГА "Центр", по мнению ее командования, оставалось серьезным. В немецком тылу действовали партизаны, десантники, регулярные стрелковые части и кавалерия. Войска под командованием генерала Белова, действующие южнее Вязьмы, по донесению штаба группы Клюге, были "тесно связаны по радио с кавалерийской группой 39-й русской армии, находящейся северо-западнее и западнее Вязьмы" (то есть с 11-м кавкорпусом Калининского фронта - М. М.). Из радиоперехватов переговоров советских штабов немецкое командование делало вывод, что "противник намерен захватить Вязьму. В ночь с 4 на 5 февраля авиаразведка наблюдала подход новых сил..." Штаб ГА "Центр" отмечал также серьезные бои в полосе 41-го армейского корпуса (9-й армии), маневр отрезанных частей 29-й и 39-й советских армий. Показаниями пленных подтверждались трудности этих объединений со снабжением. Однако, по-прежнему говорилось об упорном сопротивлении противника юго-западнее и западнее Ржева{435}.

На южном фланге ГА "Центр", в полосе действия 2-й танковой армии, тем временем продолжались упорные бои в районе г. Сухиничи. 27 января 1942 г. немецкие части, оказавшиеся на некоторое время отрезанными в этом городе от основных сил 2-й танковой армии были деблокированы{436}. Сухиничская группировка немцев соединилась с жиздренской. Этот успех был достигнут дорогой ценой. В течение января месяца 2-я танковая армия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести - 6.811 чел., а больными и обмороженными еще 8.796 чел.{437}

Воздушная разведка ГА "Центр" наблюдала в это время передвижение колонн противника от Козельска по направлению к Сухиничам, из которого командование группы сделало вывод о переброске к городу дополнительных советских частей и о намерении Красной Армии продолжить здесь наступление{438}. Бои у Сухиничей разгорались с новой силой. 29 января советские войска, усиленные управлением 16-й армии генерала К. Рокоссовского заняли Сухиничи и нацелились на Жиздру.

Перед фронтом 2-й танковой армии всю вторую половину февраля продолжались советские атаки. Немецкое командование, знавшее о переброске к Сухиничам дополнительных сил Красной Армии, делало вывод о подготовке здесь нового мощного удара. Штаб ГА "Центр" констатировал также усиление противника севернее Мценска{439}. Быстро исправить ситуацию 2-я танковая армия была не в состоянии, так как за весь январь она получила всего 512 чел. маршевого пополнения{440}. До того момента, пока во 2-ю таковую армию не прибыли подкрепления с Западного фронта, фон Клюге затыкал слабые места в ее обороне подразделениями, высвождавшимися в результате сокращения линии фронта.

Успех в ликвидации прорывов не только стабилизировал обстановку на фронте ГА "Центр", но и придал уверенности германским генералам. Едва избежав поражения, немецкое командование снова стало говорить о возобновлении наступления на Москву, правда, теперь не раньше конца весны 1942 г. На передний план в приказах по войскам группы Клюге выдвигалось сохранение и укрепление "чувства превосходства над противником". Военные успехи вскружили головы и представителям генштаба сухопутных войск, считавшим борьбу с окруженными и отрезанными советскими соединениями законченной. Немецкая разведка 6 февраля 1942 г. поспешила сообщить, что "следует считать части 113 сд и 338 сд [группы Ефремова - М. М.] уничтоженными" хотя в то время борьба юго-восточнее Вязьмы разгоралась с новой силой{441}.

В директиве ОКХ от 12 февраля 1942 г. по ведению боевых действий на советско-германском фронте генерал-полковник Гальдер отмечал: "...Зимние оборонительные бои на Востоке уже перешли, по-видимому, свою высшую точку... Действия наших войск... войдут в историю войн как великий солдатский подвиг. .." Далее в документе говорилось о наступлении в скором времени распутицы, о ее основных проявлениях и о том, как войска должны вести себя в условиях таяния снегов. Делалось следующее заключение: "...Если принять во внимание трудности передвижения, отступление крупного масштаба невозможно само по себе...". Задачей ГА "Центр" в новых условиях было: "...создать между районом Болхов и районом Юхнов постоянную позицию, а в остальном удерживать существующий фронт..." Большое внимание в приказе уделялось организации снабжения, обучению пополнения и организационным мероприятиям.

Решительные действия ОКХ планировало на левом фланге ГА "Центр": "Осуществляя наступление группировки из района действия 23 АК с целью овладения г. Осташков необходимо во взаимодействии с ГА "Север" перерезать тыловые коммуникации 3-й и 4-й русских ударных армий и создать предпосылки к тому, чтобы эти группировки остались в районе Осташкова на время распутицы..."{442}. Подробнее о судьбе этой предполагаемой операции будет сказано чуть ниже.

* * *

В конце февраля - начале апреля 1942 г. войска ГА "Центр" провели несколько частных наступательных и оборонительных операций, результаты которых хорошо отражают создавшуюся тогда обстановку на фронте западнее Москвы. Несмотря на то, что активность немецких сил в тот период определялась решением, преимущественно, тактических задач, ожесточенность боевых действий была чрезвычайно высокой. Период затухания Ржевско-Вяземской операции лишь недавно стал предметом пристального рассмотрения отечественных историков. Итоги кровопролитных для обеих сторон боев под Ржевом, Сычевкой и Юхновом весной 1942 г. не только подвели черту под Московской битвой, но и во многом предопределили последующий характер боевых действий на западном направлении вплоть до 1944 г. Отметим также, что мощнейшая группировка вермахта на Восточном фронте - группа армий "Центр" - вступала в совершенно новый этап войны к которому ей еще предстояло приспособиться, одновременно избавившись от иллюзий захвата Москвы в 1942 г.

Как уже отмечалось, войска Западного и Калининского фронтов понесли в конце зимы - весной 1942 г. тяжелые потери. Зачастую советские подразделения продолжительное время наступали на населенные пункты и высоты, которые ничего не значили в оперативном плане. Однако на ряде участков соединения РККА пробивались вперед ради спасения окруженных. Так было, например, в полосе 43-й армии, части которой штурмовали "рощи", "балки", "низины" и "высоты", пытаясь продвинуться к отрезанной группе Ефремова. Немцы встречали советские войска ураганным минометным и пулеметным огнем. Подразделения вермахта прикрывались сплошной системой заграждений из колючей проволоки, минными полями и всевозможными ловушками. Атаки на такие позиции стоили большой крови.

Так, по донесению командования 4-й немецкой армии от 13 февраля 1942 г., на участке 17-й пехотной дивизии, "два советских полка, при поддержке 3-х танков" продвинулись на некоторое расстояние к д. Фролово. Сразу же район вклинения был блокирован немецкими частями, дальнейшие атаки оказались бесполезными. Успешно действовали на фронте ГА "Центр" и охранные части, в частности, полицейский полк, переброшенный на помощь 4-й армии. Его подразделения вынудили советское командование отказаться от наступления на д. Михали и отвести свои силы, потеряв при этом до 90 чел. убитыми{443}. На участке р. Воря - р. Угра штаб 4-й танковой армии отмечал возраставшее день ото дня количество убитых советских солдат перед немецкими окопами. Перед фронтом 12-го армейского корпуса (4-й армии) на 13 февраля 1942 г. их было уже до 500 чел., перед 5-й танковой дивизией (4-й танковой армии) - до 215 чел{444}.