Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года

14 ноября 1512 г. российское войско пересекло границу Литвы. Одним из поводов для начала войны была изоляция великой княгини Елены с тем, чтобы Василий III не мог использовать ее в своих целях (поступили с ней очень жестоко; вдовствующая великая княгиня умерла в начале 1513 г., возникли подозрения, что ее отравили). Русские стремились захватить ставший пограничным Смоленск и далее наступать в направлении Киева. Активно действовал Михаил Глинский, попытавшийся вновь поднять на борьбу православных. Отдельные российские части угрожали Полоцку и Витебску. И на сей раз Литву застали врасплох. Призывники, до поздней осени оборонявшие от татар южные рубежи, были обессилены. Военным делам был посвящен сейм, созванный в середине 1512 г. Он собрался не в полном составе (дворяне исполняли воинскую службу), но кое-что удалось обсудить. В декабре Сигизмунд II прислал из Польши указание – изменить норму снаряжения с 10 служб на 10 дымов. Особые постановления не принимались, но страна так или иначе была мобилизована. Города должны были снарядить воинов или откупиться платежами. Хотя русские осадили Смоленск, там были готовы к обороне, и в начале 1513 г. осада была снята. Литовские войсковые части выбили русских с территории государства. Однако вскоре начало ощущаться превосходство российского военного потенциала. В июне 1513 г. русские вновь осадили Смоленск. 27 июня Сигизмунд II уже был в Мельнике. Чуть задержавшись, он 11 августа прибыл в Вильнюс. После долгих обсуждений были изысканы средства на привлечение 7000 польских наемников. Призывное войско одержало верх в нескольких столкновениях с русскими (их действовало около 100 000) и отбросило противника от Смоленска, Витебска и Полоцка. Во второй половине 1513 г. Василий III начал переговоры о мире, однако в конце того же года он вновь сговорился с Максимилианом, стремившимся воспользоваться вновь вспыхнувшей литовско-русской войной. Победы литовского войска на поле боя не привели к перелому, и продолжение войны делалось всё более угрожающим.

Прозорливый Сигизмунд II, еще в ходе обсуждений с радой /526/панов на рубеже лета и осени 1513 г., наметил созыв сейма в начале 1514 г., поскольку казна опустела. Видя ухудшившееся положение Литвы, поляки попытались вновь увязать оказание помощи с унией. Подобное предложение они прислали в конце 1512 г., однако Сигизмунд Старый их не поддержал. В ответе рады панов Литвы речь велась лишь о военном союзе. Тем временем Тевтонский орден при поддержке императора и России стал оказывать активное сопротивление Польше. В предполагаемую антиягеллонскую коалицию должны были войти Дания, Ливония, Молдавия, курфюрсты Бранденбурга и Саксонии. Эти замыслы рухнули, однако специалисты, посланные Максимилианом в Москву, помогли усилить и без того неплохую российскую артиллерию. При участии Сигизмунда II в начале февраля 1514 г. собрался сейм Литвы. Явно ощущалось утомление. Хотя дворяне и согласились вносить налоги от своих крестьян (а это позволяло привлекать польских наемников), всё это было вытребовано лишь при помощи ссылок на неизбежный постыдный мир. Специальное постановление сейма грозило смертной казнью и конфискацией поместий для тех, кто уклонится от участия в военной службе. Правда, неудовольствие дворян выражалось не только бытовыми требованиями, но проявлениями социальной и даже политической сознательности: было заявлено требование, чтобы польские должностные лица при нахождении общего монарха в Литве не исполняли своих обязанностей и чтобы великий князь оставался в ней до самого окончания войны. Уже в апреле 1514 г. Сигизмунд Старый отослал в Польшу письма относительно вербовки наемников, назначив их командующим опытного воина Яна Свирчевского. Однако в отсутствие короля кампания по вербовке проходила вяло. В Литве запаздывали с мобилизацией призывников для летней кампании 1514 г. Срок их сбора – 24 июня в Минске – не был соблюден. Отряд польских наемников, остановившийся в Бресте, еще не достиг Минска. А тем временем русские уже в третий раз осадили Смоленск. Мощная русская артиллерия рушила стены Смоленска, не позволяя их восстанавливать, а агентура Михаила Глинского действовала изнутри. Смоленский наместник Георгий Сологуб не мог совладать с объятыми паникой людьми, которых подстегивал епископ Варсонофий, напуганный агитацией сторонников Глинского. 30 июля Смоленск пал. Когда русские достигли Мстиславля, на их сторону перешел князь Михаил Заславский. /527/

Целое столетие владевшая крупным восточнославянским центром, Литва на столетие его утратила. Этот последний век определил принадлежность Смоленска русскому, а не русинскому (белорусскому) народу. Захватив эту важную твердыню, русское войско двинулось во внутренние области Великого княжества Литовского. Это поражение произвело угнетающее впечатление. Правда, уже начал действовать механизм, отлаженный Сигизмундом II. Воевавших за литовские деньги польских наемников пополнили люди, завербованные на деньги Польской короны, и польские рыцари-добровольцы (сильнейшими из которых были королевские придворные под началом Войцеха Самполинского). Устроив им и литовскому войску смотр в Борисове, Сигизмунд II там и остался, а соединенные силы под командованием Константина Острогского двинулись на восток. Основной театр военных действий энергично прикрывал Альберт Гаштольд, назначенный полоцким воеводой на стыке 1513–1514 г. Он вторгся в Россию на севере, сжег крепость Великие Луки и разбил русский отряд, ведомый Петром Елецким. Демонстрация взятых полоцким воеводой пленных пригодилась Константину Острогскому. В это время основные русские силы /528/под командованием Ивана Челяднина (источники называют 80 000 воинов) подошли к Орше. Соединенное литовско-польское войско не превышало 30 000. Битва произошла 8 сентября 1514 г., когда Константин Острогский стремительно форсировал Днепр (был быстро наведен временный мост для переправки артиллерии). Атакующее крыло русских попало под сильный пушечный огонь, после которого состоялся комбинированный удар литовской и польской кавалерии. Русские не сдержали атаку, и второй Оршанский бой закончился безжалостным преследованием их бежавшего войска. Погибло более десяти тысяч русских, Иван Челяднин и многие бояре попали в плен. 5000 рядовых пленников были распределены по имениям великого князя (инвентари упоминают это рабочую силу наряду с несвободной челядью). Некоторые из них были отосланы ко дворам европейских монархов – продемонстрировать победу литовского оружия и московитскую экзотику.

Победа под Оршей изменила ход войны. Ее моральное воздействие было огромно. Прочно утвердилось общее мнение, что в открытом бою русские не способны противостоять литовцам. Понесенные потери не позволили России продолжить начатое. В Литву вернулся князь Михаил Заславский (за него поручился Константин Острогский). Епископ Варсонофий и смоляне, испытав на себе власть московитян, воспользовались удобным моментом и попытались призвать литовское войско, но бдительные русские чины тотчас расправились со своими новыми подданными. Бежать в Литву пытался даже Михаил Глинский. Не получилось и у него, пришлось откупаться переходом в православную веру.