Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года

Наилучшим образом эти перемены оценил Иоанн III, которому уже никто не мешал. В конце 1477 г. московское войско подступило к Новгороду. В начале 1478 г. Марфа-Посадница и другие видные новгородские бояре были схвачены и высланы, а символ свобод Новгородской республики – вечевой колокол – сорван. Славная русская республика была окончательно присоединена к Московскому великому княжеству. Русь практически оказалась объе- /335/динена. Отношения между Москвой и Вильнюсом совершенно переменились,

В конце 1473 г. или в начале 1474 г. московитяне затронули Любутск (в связи с этим осенью 1474 г. Москву посетили Богдан Сакович и Василий Любич, а весной 1475 г. Вильнюс – Василий Китай и Мансуров). После завоевания Новгорода Москвой Литва перестала получать платежи с новгородских пригородов, по традиции считавшихся кондоминиумом (Ржев, Великие Луки и др.). Иоанн III выразился в том смысле, что Смоленск, Полоцк и Витебск являются его вотчиной. Приграничные вылазки московитян стали будничной реальностью. На расширенном собрании рады панов (март-апрель 1478 г.) в Бресте Казимир обсудил создавшееся положение. Было решено готовиться к войне, при этом обнаружилось значительное расхождение в политических приоритетах монарха и рады панов. Паны требовали назначить для Великого княжества Литовского субмонарха. Это была, хотя бы отчасти, новая идея: кандидатами предлагались сыновья самого Казимира – Казимир или Иоанн-Альбрехт. Казимир-отец видел в этом (или делал вид, будто видит) повторение судеб Радзивилла Остиковича и Михаила Олелковича. Возник и призрак дележа власти между Ягайло и Витовтом. Всё это затушевало разумную новизну предложения рады панов, ибо реминисценции были связаны с соперничеством, а именно его паны желали избежать и полагали, что найден достойный компромисс (оба государева сына были наиболее вероятными его преемниками: Казимира он продвигал на Венгерский трон, Иоанн-Альбрехт позднее унаследовал Польшу). Поскольку Казимир не пошел навстречу литовцам, те не стали потворствовать ему. Литва отказалась помочь Польше в борьбе против Матфея Гуниади. А непокорного Польше великого магистра Тевтонского ордена Мартина Трухзеса епископ Вильнюсский Иоанн еще в 1478 г. заверил, что Литва не станет воевать с Орденом.

Брестское собрание выявило политический конфликт между династическими приоритетами Казимира и государственными интересами Литвы, выражаемыми радой панов. Для него это был отрицательный баланс. Труднее говорить о положительном балансе, хотя наблюдался и он. В шестидесятых-семидесятых годах раду панов сформировала Ольшанская группировка и поколение, сменившее ее ровесников. Это были Вильнюсский епископ Иоанн Ласович (1468–1481), Богдан Сакович, Олехно Судимонтович, секретарь епископа Мартын, вильнюсский воевода Михаил Кезгайло. К ним примыкали Иоанн Нарбут и Радзивилл Остикович. Эти люди были чужды православной элите. Они поддерживали Казимира, но эту поддержку обусловили не его династические комбинации, а раздаваемые должности, т. е. структуры Литовского госу- /336/дарства. Они сумели сохранить преемственность наиболее ценных политических принципов Ольшанской группировки. Именно они стремились использовать русскую политику в интересах Литовского государства, а не само государство ставить на службу русской политике. Они неплохо выучились методам локальной политики, и об этом свидетельствуют отношения Литвы с Ливонией. В 1473 г. в Курцуме представители обеих сторон под началом тракайского воеводы Радзивилла Остиковича и маршала Ливонского ордена Конрада Бергенроде уточнили литовско-ливонскую границу. От Швянтойи до Сидарбе (в бывшей Западной Земгалии) осталась граница 1426 г., а далее на востоке Литве удалось ее немного отодвинуть к северу. На Брестской встрече согласия не было, но это не стало причиной конфликта. Отход на второй план ярых польских гегемонистов и удельных литовских князей уменьшил напряжение между Литвой и Польшей. Литва получила передышку на юге, а Казимиру удалось направить энергию Польши на ее запад и юг. Это направление потребовало от Польши многих усилий; события воздвигали одно препятствие за другим. Конфликт с Матфеем Гуниади мешал политике Святого престола, и в 1478 г. Казимир вновь был отлучен от церкви. Литва осталась в стороне, в битвах Казимира с венграми участвовало лишь небольшое число людей, служивших лично великому князю.

Однако была и иная сторона польско-венгерского конфликта. Не только этот конфликт мешал направить силы Центральной Европы против турок. Матфей Гуниади установил связи с Московским великим княжеством, стремясь охватить враждебным кольцом государства, управляемые Ягеллонами. А это еще более усиливало нарастающую московскую опасность для Великого княжества Литовского. В то самое время, когда Литва утрачивала свою влияние в Крыму, ее южные границы оказались в сфере османской экспансии. Требовалась особенно энергичная, а вместе с тем гибкая политика: следовало зорко охранять свои границы, проводить диверсии на московском пограничье, быстро реагировать на любое изменение в татарских ханствах. Исполнить все это было невозможно без слаженной работы рады панов под целенаправленным руководством великого князя, а для Казимира это были задачи далеко не первой важности. Его наезды в Литву были лишь политическими экспромтами.

В октябре 1479 г. Казимир принудил к повиновению Тевтонский орден. В конце того же года он отбыл в Литву, желая посвятить себя ее делам. Активные объединительные усилия Иоанна III восстановили против него собственных братьев – угличского князя Андрея Старшего и волоколамского князя Бориса. Они просили о помощи хана Ахмета и через новгородцев завязывали отношения с Литвой. Напуганный близким соседством Москвы, присоеди- /337/нившей Новгород, Ливонский орден был склонен поддержать Литву. В мае 1480 г. магистр ордена Борк отправил в Вильнюс комтуров Дюнабурга и Кулдиги с предложением военного союза. Псковским послам удалось уговорить раду панов Литвы не спешить с этим шагом; акция ливонцев, в целом выгодная Литве, была провалена. Однако к войне понемногу готовились. Князьям Андрею Старшому и Борису было разрешено отправить в Витебск свои семьи. Казимир надеялся привлечь наемных польских конных латников. Самое главное: были попытки координации действий с ханом Ахметом, чьего старшинства не признавал Иоанн III. Это сделали посланники обеих сторон – Тахир и Стрет. Летом 1480 г. Ахмет со всеми своими воинами подошел к Алексину на границе Великого княжества Литовского. Уже на литовской территории местные проводники препроводили его через Любутск к Воротынску. Здесь он дожидался подхода литовских войск, однако они не появились, ибо уже в мае месяце пришла весть о турецких передвижениях у Днестра, т. е. у южных границ Литвы и Польши. Исключительное внимание Казимир направил туда. Рада панов бросила всё на произвол судьбы, уверовав в победу Ахмета. В начале осени Ахмет двинулся на московские земли и попытался перейти Угру. Иоанн III уже успел замириться со своими братьями и хорошо укрепить подступы к Угре. Вместе с тем он весьма туманно стал намекать Ахмету на возможность возобновить выплату дани. Ожидание истощило татар, и переход Угры не удался. В таких обстоятельствах Ахмету пришлось поверить откровенно пустым обещаниям будущей дани. Он решил не рисковать и в ноябре двинулся назад.