Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

В заключение я хотел бы сказать, что без пропагандистского аппарата нацистского государства и его руководителя Фриче нельзя было бы осуществить все то, что обрушилось на мир и в том числе на Германию, то есть все катастрофы и страдания. Фриче содействовал нацистским заговорщикам в их подлой и варварской практике, и поэтому он теперь предстал перед судом этого Международного Военного Трибунала как соучастник злодеяний.

[Из стенограммы заседания Международного Военного Трибунала от 28 июня 1946 г.]

Руденко [35] Главный обвинитель от СССР на Нюрнбергском процессе. — Составители. : Подсудимый Фриче, я хочу начать ваш допрос с выяснения роли, которую играла немецкая пропаганда в преступной деятельности гитлеровского правительства. Скажите, вы признаете, что немецкая пропаганда распространяла расовую теорию и внедряла в сознание немецкого народа идеи превосходства немецкой расы?

Фриче: Я признаю, что немецкая пропаганда распространяла расовую теорию...

Руденко: Вы признаете, что проводившаяся гитлеровским правительством пропаганда, связанная с так называемой проблемой расширения жизненного пространства Германии, развивала и культивировала в немецком народе милитаристские стремления?

Фриче: Я отрицаю это.

Руденко: Вы признаете, что немецкая пропаганда использовала провокационные методы, ложь и клевету для того, чтобы замаскировать агрессивные планы гитлеровского правительства?

Фриче: Я утверждаю, что немецкая пропаганда во время проведения всех мероприятий, начиная с занятия Рейнской области и кончая нападением на Советский Союз, представляла немецкому народу положение таким образом, чтобы он верил в правоту своего дела, но, с другой стороны, и я уже подчеркивал, когда это произошло, я понял, что все здание этой аргументации покоилось на фундаменте, который был неустойчив.

Руденко: То есть на фундаменте лжи и клеветы?

Фриче: Нет.

Руденко: Вам, конечно, было известно, что в ОКВ существовал специальный отдел пропаганды?

Фриче: Это было мне известно.

Руденко: Меня интересует, какие отношения существовали между министерством пропаганды и ОКВ?

Фриче: Я не могу сказать вообще, каковы были отношения между министерством пропаганды и ОКВ. Но зато я могу дать самые точные показания об отношениях между министерством пропаганды и только что упомянутым вами отделом пропаганды ОКВ. От этого отдела имелся специальный представитель в министерском бюро Геббельса, который ежедневно присутствовал на конференциях в министерстве. По существу он всегда находился вблизи Геббельса.

Руденко: Кем давались пропагандистские задания и установки для ОКВ?

Фриче: Я могу себе это представить только следующим образом.

Я думаю, что пропагандистские задания в ОКВ формулировались на основании указаний Геббельса и на основании указаний начальника ОКВ, то есть Кейтеля или Иодля.

Руденко: Как общегерманская пропаганда использовалась в связи с пропагандистскими мероприятиями, проводившимися ОКВ?

Фриче: Очевидно, эта пропаганда просто включалась в пропагандистские мероприятия ОКВ, так как Геббельс был настолько влиятельной личностью, что он никогда не допустил бы игнорирования своих пропагандистских установок.

Руденко: Я прошу ответить, какие взаимоотношения существовали между министерством пропаганды и министерством иностранных дел?

Фриче: Взаимоотношения иногда бывали напряженными, но за последние годы войны представитель министерства иностранных дел всегда принимал участие в так называемых министериальных совещаниях в министерстве пропаганды.

Руденко: Какую роль играло министерство иностранных дел в проведении пропагандистских мероприятий, в особенности касавшихся подготовки и осуществления агрессивных войн?

Фриче: Я хотел бы ответить на этот вопрос следующее: в тот момент, когда начиналось какое-либо мероприятие или война, всегда появлялся представитель министерства иностранных дел с готовой книгой документов, так называемой «белой книгой». Как создавались эти «белые книги», мне неизвестно. Во всяком случае, они составлялись не в министерстве пропаганды, и в некоторых случаях я позднее кое-что узнавал о том, как они разрабатывались в министерстве иностранных дел.

Руденко: Правильно будет сделать такой вывод, что министерство иностранных дел принимало самое непосредственное и активное участие в разработке пропагандистских заданий и установок?

Фриче: Это без сомнения правильно, хотя бы потому, что министр-иностранных дел оставлял за собой в области пропаганды решающий голос в вопросах, касающихся внешней политики, а также в вопросах той пропаганды, которая была предназначена для заграницы.

Руденко: Говоря о министре иностранных дел, вы имеете в виду подсудимого Риббентропа?

Фриче: Само собой разумеется.

Руденко: Вы подтверждаете, что подсудимый Риббентроп лично давал пропагандистские задания объяснять войну с Советским Союзом как превентивную войну?

Фриче: На этот вопрос нельзя ответить просто «да» или «нет». Нужно коротко осветить факты.

Тогдашний министр иностранных дел фон Риббентроп принял представителей иностранной и немецкой печати рано утром в тот день, когда начался поход на Россию. Он представил им «белую книгу», произнес речь, разъясняющую положение вещей, а в заключение подчеркнул (я передаю не дословно, а по смыслу):

«На основании всех этих причин Германия была вынуждена предпринять это наступление на Советский Союз для того, чтобы опередить. советское наступление. И я прошу вас освещать дело именно таким образом».

Руденко: Скажите, какие взаимоотношения существовали между министерством пропаганды и так называемым министерством восточных оккупированных территорий? Объясните в связи с этим, каким образом осуществлялась связь между этими двумя министерствами?

Фриче: Имелся человек, постоянно осуществлявший связь, который одновременно был сотрудником министерства пропаганды и сотрудником министерства по делам оккупированных восточных территорий. Кроме того, имелось особое учреждение, которое было создано обоими министерствами, и управление его осуществлялось также этими министерствами. Это учреждение под названием «Бинета» осуществляло всю пропаганду на Востоке.

Руденко: В каком порядке и кем именно разрабатывались пропагандистские пароли или лозунги, как это было принято у вас называть, для оккупированных восточных территорий?

Фриче: Я не могу показать этого под присягой, так как я не знаю этого точно. Но я предполагаю, что они разрабатывались на основании тех принципов, которые существовали для общей пропаганды, названных здесь Таубером и его сотрудниками в этом учреждении.