Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Я обращаюсь к свидетельскому показанию номер 20, это показания генерал-лейтенанта германской армии Адольфа Хойзингера, начальника оперативной секции ОКХ с 1940 года по 1944 год. Читаю:

«1. С начала войны в 1939 году до осени 1940 года я служил в оперативной секции ОКХ и с осени 1940 года до 20 июля 1944 года был начальником этой секции.

Когда Гитлер взял главное командование сухопутными войсками в свои руки, он возложил на начальника генерального штаба сухопутных войск функцию своего советника по всем оперативным вопросам на русском театре войны. Это сделало начальника генерального штаба сухопутных войск ответственным за все вопросы, связанные с проведением военных операций на Востоке. ОКБ было ответственно за вопросы, не входящие в область военных операций, например за использование войск СС и полиции безопасности, находившихся на территории рейхскомиссариатов.

Все находившиеся в рейхскомиссариатах войска СС и полиции подчинялись рейхсфюреру СС, однако когда возникала необходимость перевести части этих войск в районы военных операций, это должно было делаться по приказам начальника ОКБ. С другой стороны, соответствующие переводы с фронта в тыл совершались по приказу ОКБ и с ведо­ма начальника генерального штаба сухопутных войск.

Обычно руководители полиции и СС командовали операциями против партизан, но когда соединения полиции и СС придавались более сильным армейским соединениям в самом районе операции, старший армейский командир мог быть назначен командующим этой операцией...

В течение проведения операций против партизан в районах боевых действий все силы, предназначавшиеся для этой операции, находились под командованием соответству­ющего командующего группой армий.

2. Директивы, касающиеся методов проведения операций против партизан, издавались ОКБ для ОКХ согласно приказам Гитлера и после консультации с Гиммлером. ОКХ было ответственно только за передачу этих приказов группам армий, таких, например, которые касались обращения с комиссарами и коммунистами, таких, которые касались методов преследования военно-полевыми судами лиц из армейского персонала за совершенные ими преступления против населения, а также таких, которые устанавливали основные принципы проведения карательных экспедиций против населения.

3. Детальная разработка всех этих вопросов, включая обращение с местным населением, ведение антипартизанской войны в районах боевых операций в соответствии с приказами ОКБ была возложена на генерал-квартирмейстера ОКХ.

4. Моим личным мнением всегда было то, что обращение с гражданским населением и методы ведения антипар­тизанской войны в районах операций, одобренные высшими военными и политическими руководителями, отвечали требованиям проведения в жизнь планов систематического уничтожения славянства и еврейства.

Совершенно независимо от этого я всегда считал эти жестокие методы военным безумием, поскольку они только затрудняли борьбу против врага».

Господа судьи, я завершаю представление доказа­тельств по III и IV разделам Обвинительного заключения, и мне остается сказать лишь несколько слов для того, чтобы подытожить материалы.

Прошу Трибунал иметь в виду, что германское верховное командование вооруженных сил — не мимолетное явление, не продукт смутного времени, не разбитая и полностью дискредитировавшая себя школа. В прошлом герман­ское верховное командование добивалось успехов и терпело неудачи. Оно знало победы и поражения и все же продолжало существовать с редкой устойчивостью.

Выдающийся американский дипломат и государственный деятель Самнер Уэллес в книге «Время для решения» писал:

«Власть, которой германский народ так часто и с такими катастрофическими результатами подчинялся, на самом деле была не германским императором в прошлом и не Гитлером в настоящем; эта власть олицетворялась герман­ским генеральным штабом. Независимо от того, был ли формальным правителем кайзер, Гинденбург или Адольф Гитлер, основная часть населения продолжала сохранять верность той военной силе, которая контролируется и руководится германским генеральным штабом».

Мне кажется, что это подчеркивает историческое зна­чение того решения, которое Трибунал призван вынести. Но в настоящее время мы обвиняем германский генеральный штаб не перед историей, а за определенные -преступления против международного права и велений человеческой совести, как указано в Уставе Трибунала.

Мы видим группу людей, обладавших большой властью творить добро или зло. Они предпочли последнее. Они преднамеренно начали вооружать Германию до такой степени, пока воля Германии могла быть навязана всему миру. Они с готовностью объединились с самыми черными силами, бушевавшими в Германии. Бломберг и Бласковиц говорили, что «Гитлер достигал тех результатов, которых все мы горячо желали». Очевидно, это правда. Но не менее очевидно и противоположное: военные руководители предоставили Гитлеру те средства и ту силу, которые были необходимы для его существования, не говоря уже о достижении целей, казавшихся нам столь невероятными в 1932 году и столь устрашающе близкими в 1942 году.

Я сказал, что германские военные руководители были не только упорны, но и неразумны. Несмотря на то, что без них Гитлер был бы беспомощен, ему удалось подчинить их себе. Генералы и нацисты были союзниками в 1933 году. Но для нацистов было недостаточно того, что генералы стали добровольными союзниками; Гитлер хотел установить постоянный и полный контроль над ними. Не обладая принципиальностью и опытом политиков, генералы лишены были и здравого рассудка, и моральных устоев, необходимых для сопротивления. В августе 1934 года, в день смерти президента Гинденбурга, германские офицеры приняли новую присягу. До этого они присягали родине, теперь они присягали человеку — Адольфу Гитлеру. Позднее нацистская эмблема стала частью их формы, а нацистский флаг — их боевым знаменем. Путем хитрого овладения ключевыми позициями Гитлер захватил контроль над всей военной машиной.

Мы, конечно, услышим от этих генералов, что они ничего не могли поделать, что они были беспомощны, что для сохранения своих постов и семей и своей собственной жизни они должны были подчиниться воле Гитлера. Это, несомненно, так и стало впоследствии, но генералы были основной силой, способствовавшей захвату Гитлером полной власти; они были его партнерами в достижении преступных агрессивных целей. Всегда бывает трудно и опасно выйти из преступного заговора. Но никто никогда не утверждал, что заговорщик может требовать снисхождения на том основании, что другие заговорщики угрожали причинить ему вред, если он выйдет из заговора.