Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Мы ставим вопрос в полном соответствии с обвинительным заключением о признании преступной организацией только в отношении руководящего состава гитлеровской партии, который являлся мозгом, хребтом и движущей силой этой партии, без которых гитлеровские заговорщики не смогли бы реализовать свои преступные планы.

Руководящий состав был особой избранной группой внутри самой гитлеровской партии и, как таковой, наделен специальными прерогативами. Политические руководители были организованы в соответствии с принципами фюрерства, которые применялись не только к Гитлеру, но и ко всему руководящему составу.

«Основа партийной организации — это принцип фюрерства», указывалось в организационном уставе немецко-фашистской партии.

Каждый политический руководитель принимал присягу. В соответствии с партийным уставом текст присяги был следующий: «Я клянусь в нерушимой верности Адольфу Гитлеру. Я клянусь беспрекословно повиноваться ему и назначенным им руководителям».

Все политические руководители назначались в порядке специального подбора. Разница была только в том, что одни — рейхслейтеры, гаулейтеры и крейслейтеры — назначались лично Гитлером, другие — руководители управлений и отделов — гау- и крейс-, а также ортсгруппенлейтеры — гаулейтером, а такие политические руководители, как целенлейтеры, назначались крейслейтером.

Перед вами, господа Судьи, прошли многие из этих рейхслейтеров и гаулейтеров.

На скамье подсудимых сидят рейхслейтеры Розенберг, Ширах, Фрик. Вместе с отсутствующими рейхслейтерами Борманом, Гиммлером, Леем, Геббельсом они составляли руководящую верхушку гитлеровской партии и правительства, и они же были руководителями фашистского заговора.

Вот сидит гаулейтер Франконии — Штрейхер. Работорговец Заукель — гаулейтер Тюрингии. Вы слышали о палаческой деятельности на Украине Эриха Коха. Эрих Кох был тоже гаулейтером. Гаулейтер Нижней Штирии Юберрейтер руководил массовыми расстрелами и казнями в Югославии. Я напомню несколько кратких записей о его деятельности.

«20 июня 1942 г. В районе Цилли за отчетный период было произведено 105 расстрелов и 362 ареста... Начальник полиции безопасности в течение ближайших двух недель очистит тюрьму. Часть заключенных будет переведена в другие тюрьмы, часть будет расстреляна. Таким образом, мы подготовим помещение для ближайшей кампании широких масштабов».

«30 июня 1942 г. В Цилли расстреляно 67 человек. Среди них шесть женщин» и т.д.

Гаулейтер Вагнер свирепствовал в Эльзасе, гаулейтер Тербовен в Норвегии. Руководитель заграничной организации немецко-фашистской партии гаулейтер Боле насаждал и руководил широко разветвленной шпионско-диверсионно-террористической сетью за границей, создавал так называемые «пятые колонны» в различных странах.

Декретом от 1 сентября 1939 г. шестнадцать гаулейтеров были назначены в качестве имперских уполномоченных по обороне. Позднее, в связи с необходимостью дальнейшей мобилизации военных резервов, гаулейтеры выполняют все более и более важные функции. Каждая гау (область) становится областью обороны империи, и\каждый гаулейтер становится комиссаром этой области. Декретом совета министров обороны империи от 16 ноября 1942 г. было установлено, что «в течение войны на гаулейтеров возлагаются особые функции». Во время войны гаулейтерам поручались важные военные задания, все отрасли германской военной экономики координировались ими.

В конце войны гаулейтеры были командующими фольксштурмом в соответствующих районах.

Вспомним, что когда Шпеер был назначен в марте 1945 года уполномоченным Гитлера по тотальному разрушению промышленных объектов, мостов, железных дорог и средств связи, — он свою телеграмму направил гаулейтерам, ибо на местах они руководили разрушением важных объектов.

И после всего этого защита пытается представить гитлеровскую партию в виде какого-то благотворительного общества, а ее вожаков — в роли дам-патронесс, пытается запутать ясный вопрос ворохом письменных показаний, собранных в различных тюрьмах и лагерях, где содержатся арестованные фашисты. Защитник Серватиус понимает, что доказательная ценность этого вороха письменных показаний весьма сомнительна.

И он мобилизует последний аргумент, заявляя: «Защитник не имел возможности посетить лагери в Австрии, с советской зоны не поступают ходатайства». Но разве после этого показания свидетелей защиты стали более убедительны? Разве меняет положение то обстоятельство, что Серватиус не побывал в Австрии? Серватиусу была предоставлена неограниченная возможность посещения лагерей в советской зоне оккупации. Он побывал в некоторых лагерях, он знал, что о праве членов организации подавать заявления в Трибунал, о праве высказываться перед Трибуналом публиковалось неоднократно в газетах, издающихся в советской зоне, и об этом передавалось по радио.

Серватиус все это знал и тем не менее пытался ввести в заблуждение Трибунал. Пытался он это сделать и в других случаях. Когда Серватиус ссылается на распоряжение Гесса от 27 июля 1935 г. в подтверждение того, что корпус политических руководителей не существовал и что якобы само название «политический руководитель» не было официальным, — он умалчивает, что в этом самом распоряжении Гесса указывалось: «Термин «политические руководители», само собой разумеется, остается в употреблении».

Серватиус искусственно увеличивает численность руководящего состава немецко-фашистской партии до двух миллионов ста тысяч человек, чтобы демагогически приписать Обвинению стремление наказать миллионы немцев. В то же время он совершенно бездоказательно утверждает, что из работников аппарата гаулейтеров 140000 было лишь «почетными работниками», с тем, чтобы укрыть от законной ответственности видных фашистских вожаков.

Матерый фашист Кауфман, вызванный защитой к свидетельскому пульту, член немецко-фашистской партии с 1921 года и гаулейтер с 20-летним стажем — оказывается, ничего не знал о преступлениях гитлеровских заговорщиков, он вообще был «социалистом» и только заботился о благосостоянии населения.

Другой свидетель защиты — Ганс Вегшейдер, бывший на протяжении 12 лет ортгруппенлейтером, в своих показаниях пошел еще дальше. Оказывается, что в течение 12 лет у него даже не было времени прочесть «Майн кампф».

Третий свидетель — Мейер-Вендеборн, крейслейтер с 1934 года, в стремлении выгородить своих сообщников превзошел даже Кауфмана.

Если последний на поставленный ему вопрос: «Относились ли блоклейтеры и целленлейтеры к политическим руководителям?» — ответил утвердительно, то Мейер-Вендеборн на этот же вопрос ответил: «Нет».