Константин Горшенин - Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Таким образом, из этого декрета полностью устанавливается, что полиция и СС обязаны были вас осведомлять о всех своих мероприятиях, и, более того, все административные и правовые акты и мероприятия проводились с вашего ведома. Вы это признаете?

Нейрат: Нет, это неправильно. Вначале следует сказать, что в этом декрете говорится о том, что они должны меня осведомлять, но это не проводилось в жизнь, и Гиммлер просто запретил это делать.

Наконец, второй момент, а именно, что административные мероприятия должны были проводиться после того, как я давал свое согласие, или после того, как я был осведомлен. Такой метод никогда не применялся.

Рагинский: Вы это отрицаете?

Нейрат: Да, отрицаю.

Рагинский: Я предъявляю показания Карла Германа Франка от 7 марта 1946 г. по вопросу о подчиненности полиции.

Карл Герман Франк при допросе показал: «После издания приказа о структуре германской администрации в протекторате и германской полиции безопасности все германские власти и учреждения, за исключением вооруженных сил в протекторате, а также вся полиция формально были подчинены имперскому протектору и были обязаны выполнять его директивы. Вследствие этого полиция безопасности должна была выполнять принципиальные политические установки, даваемые имперским протектором. Приказ о проведении государственно-политических мероприятий в основном давался главным имперским управлением безопасности в Берлине через командующего полицией безопасности. Если имперский протектор хотел самостоятельно провести какое-нибудь государственно-полицейское мероприятие, то он должен был получить на это согласие главного имперского управления безопасности в Берлине.

То же самое относилось и к директиве по проведению государственно-полицейских мер, данных высшим руководителям СС и полиции и командующим полиции безопасности».

Я прошу обратить внимание на абзац, который я сейчас зачитаю: «Такой порядок служебного подчинения и дачи директив имел силу во все время существования протектората и применялся в таком виде Нейратом в протекторате. В общем имперский протектор имел возможность по своей собственной инициативе давать директивы государственной полиции через командующего полицией безопасности. Что касается службы безопасности, которая не имела исполнительной власти, то права имперского протектора в отношении дачи директив для СД были значительно шире и не зависели ни при каких обстоятельствах от согласия главного имперского управления безопасности».

Вы подтверждаете эти показания Франка?

Нейрат: Нет.

Рагинский: Чтобы не тратить времени, я сейчас оглашу следующий документ:

Начальник полиции безопасности 21 июля 1939 г. обратился к вашему статс-секретарю и высшему руководителю СС и полиции Карлу Герману Франку с письмом следующего содержания: «Своим приказом от 5 мая 1939 г. господин рейхспротектор Богемии в Моравии назначил фюрера СД и командующего полиции безопасности своим политическим референтом. Как мною установлено, приказ этот до настоящего времени еще не опубликован и не проведен в жизнь. Прошу обеспечить проведение этого приказа в жизнь. Подпись: д-р Бест». Вы вспомнили сейчас свой приказ?

Нейрат: В настоящий момент я не могу вспомнить об этом приказе. Я могу вспомнить лишь о том, что он никогда не был проведен в жизнь, так как я не хотел иметь у себя на должности политического референта — фюрера СД.

Рагинский: Я вас спрашиваю: признаете ли вы, что своим приказом от августа 1939 года вы установили систему заложников?

В этом приказе сказано: «Ответственность за все акты саботажа несут не только отдельные лица, но и все чешское население. Это значит, что персонально наказываются не только виновные, а наказания распространяются и на невиновных». Этот ваш приказ послужил началом массового террора против чехословацкого народа.

Нейрат: Никоим образом. Это лишь означало, что моральная ответственность за эти деяния должна была возлагаться на чешский народ.

Рагинский: А разве в Лидице не был приманен на практике этот ваш приказ? Разве речь шла только о моральной ответственности?

Нейрат: Да.

Рагинский: В этом приказе вы указываете: «Кто не учтет важности этих мероприятий, будет признан врагом рейха». Вы разве с врагами рейха расправлялись, возлагая на них лишь моральную ответственность?

Нейрат: Да. Если кто-либо не подчинялся приказу, то его, естественно, наказывали.

Рагинский: Итак, этим своим приказом от августа 1939 года вы положили начало массовому террору и наказанию невиновных лиц. Вот и все, что я хотел установить.

А теперь я оглашу выдержку из показаний бывшего чехословацкого министра финансов Иосифа Кальфуса от 8 ноября 1945 г. Кальфус показал:

«Экономическая система, введенная Нейратом и вслед за ним другими органами немецкой администрации, была не чем иным, как систематически организованным грабежом. Что касается занятия важнейших постов в чешской промышленности и в области финансовой, нужно отметить, что вместе с Нейратом в стране начала действовать мощная экономическая машина, которая немедленно захватила главные посты в производстве. Заводы Шкода, военные заводы в Брно, сталелитейные заводы в Витковицах, важнейшие банки — Богемский дисконтовый банк, Богемский объединенный банк — были также захвачены».

Вы подтверждаете эти показания?

Нейрат: Никоим образом.

Рагинский: Бывший президент Чехии Рихард Бинерт на допросе 8 ноября 1945 г. показал: «Когда мы познакомились с ним ближе, мы заметили, что он, Нейрат, немилосерден к чехам. Как чешский областной президент, я знал, что это Нейрат подчинил политическую администрацию Чехии и Моравии немецкому контролю, как администрацию государственную, так и местные управления. Я помню также, что Нейрат распустил школьные областные советы и вместо них назначил немецких школьных инспекторов. Он приказал распустить институт областных представителей: по его инициативе чешские рабочие посылались в Германию в апреле 1939 года на работу для повышения военного потенциала Германии. Он приказал закрыть университеты и многие средние и начальные школы. Он распустил чешские гимнастические объединения и организации «Сокол» и «Орел», приказал конфисковать все имущество этих обществ, он закрыл чешские дома отдыха и санатории для молодых рабочих и распорядился конфисковать их имущество. Гестапо производило аресты, но только по распоряжению рейхспротектора. Лично же я тоже был арестован 1 сентября 1939 г.». Вы эти показания тоже не подтверждаете?

Нейрат: Нет.

Рагинский: Хорошо. Посмотрим другие показания: бывший премьер так называемого «правительства» протектората Крейчи на допросе 8 ноября 1945 г. показал: «Я знаю, что гимнастические организации были распущены, их имущество конфисковано по распоряжению рейхспротектора и их денежные фонды и оборудование были переданы немецким организациям СС, СА, «Гитлерюгенд» и т.д... 1 сентября 1939 г., когда немецкая армия напала на Польшу, были произведены аресты в широком масштабе, главным образом были арестованы офицеры, интеллигенция и высшие политические деятели. Аресты производило гестапо, но они не могли быть произведены без одобрения рейхспротектора.