Иван Грибков - Особый штаб «Россия»

В русской правоэмигрантской среде, пропитанной германофильскими настроениями, бытовало убеждение об особой роли немецкой нации в современном мире, чье предназначение связывалось и со спасением России. Гитлер казался лидером, способным осуществить несбывшиеся мечты русских изгнанников о той непобедимой силе, которая сможет уничтожить Совдепию и восстановить в России национальное государство. Сам же национал-социализм, несмотря на заносчивость некоторых его идеологов, воспринимался в целом положительным образом.

Историк С. В. Волков замечает, что «тезиса об извечной враждебности и противоположности интересов России и Германии большинство эмиграции не принимало, к чему имело все основания. Ведь объективно на протяжении всей предшествующей истории до Первой мировой войны Германия была все-таки наиболее дружественным России государством в Европе» [126] Волков С. В. Вторая мировая война и русская эмиграция / Материалы по истории Русского Освободительного Движения. Сб. статей, документов и воспоминаний. Вып. 2. М., 1998. С. 18. .

Один из самых ярких публицистов российской эмиграции, Иван Лукьянович Солоневич, переменивший в послевоенное время свои политические взгляды в отношении европейского ультраправого сообщества, в конце 1930-х гг. с большой симпатией отзывался о немецком аналоге фашизма и вовсе не чурался самых превосходных эпитетов в адрес последнего: «Национал-социализм — это не угроза культуры, а это защита этой культуры от большевистского варварства. Это передовой участок общемирового антикоммунистического фронта» [127] Цит. по: Окороков A. B. Фашизм и русская эмиграция (1920–1945 гг.). М., 2002. С. 47. Многие поклонники творчества Солоневича пытаются изобразить последнего в качестве жертвы нацистского режима. Сам публицист писал на этот счет в 1948 г.: «Я никак не собираюсь лезть на пост "жертвы фашизма": в любой иной стране мне бы отрубили голову… Со мной обращались вполне вежливо — во всяком случае, вежливее, чем наши западные друзья». Цит. по: Солоневич И. Л. Коммунизм, национал-социализм и европейская демократия. М., 2003. С. 31. . Эти идеи подкреплялись неплохим, в целом, отношением к русской эмиграции со стороны немецкого государства.

Среди мыслителей, значительно повлиявших на мировоззрение радикальных кругов российской эмиграции, следует назвать философа и крупнейшего правого идеолога Ивана Александровича Ильина. Его идейные разработки использовались Русским общевоинским союзом (РОВС) и Национально-трудовым союзом нового поколения (НТСНП), а сочинение «О сопротивлении злу силой» (1925 г.) создало идеологическую платформу для практической борьбы с большевизмом. Интересно, что Зинаида Гиппиус назвала эту работу «военно-полевым богословием», а Николай Бердяев — «кошмаром злого добра»; вместе с тем, мыслителя поддержали митрополит Антоний Храповицкий, архиепископ Анастасий Грибановский, известные философы и публицисты П. Б. Струве, Н. О. Лосский, А. Д. Билимович и др. «В кругах НТСНП, — пишет М. В. Назаров, — был популярен "Русский колокол" — "журнал волевой идеи", в котором статьи на эти темы писал под псевдонимом "Старый политик" не кто иной, как сам редактор, философ И. А. Ильин, что говорит о его серьезном внимании к практической стороне борьбы» . Ильин также оказал НТСНП помощь своими брошюрами «Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного характера» (1937) и «Основы борьбы за национальную Россию» (1938) [128] Назаров М. В. Указ. соч. С. 241–242. .

Известно, что Ильин продолжительное время симпатизировал итальянскому фашизму и германскому национал-социализму, и написал об этих движениях ряд статей (о чем современные его апологеты не очень любят вспоминать) [129] Большинство этих статей было опубликовано И. А. Ильиным в парижской газете «Возрождение»: Письма из Италии. Страницы борьбы (от нашего корреспондента). № 130 (10 октября 1925). С. 2; Письма о фашизме 2. Месяц спустя. № 194 (13 декабря 1925). С. 2; Письма о фашизме 3. Борьба с масонами. № 201 (20 декабря 1925). С. 2; Письма о фашизме 4. Биография Муссолини. № 222 (10 января 1926). С. 3; Письма о фашизме 5. Личность Муссолини. № 229 (17 января 1926). С. 2; Письма о фашизме 6. Проблема Тироля. № 276 (5 марта 1926). С. 2; Письма о фашизме 7. Одна из опасностей. № 279 (8 марта 1926). С. 2; Письма о фашизме 8. Муссолини социалист. № 287 (16 марта 1926). С. 2; Письма о фашизме 9. Вопрос качества. № 375 (12 июля 1926). С. 2; Национал-социализм. Новый дух, № 2906 (17 мая 1933). С. 2–3. .

Министр народного просвещения и пропаганды Й. Геббельс предлагал философу работу, искал с ним контактов. Однако, будучи монархистом, Ильин к этому времени изменил свое отношение к праворадикальным течениям Италии и Германии на прямо противоположное, в результате чего гестапо запретило ему заниматься общественной деятельностью, читать лекции и печататься. В 1938 г. он выехал в Швейцарию, где и оставался до конца своих дней [130] Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1996. Т. 1. С. 30–31. . В 1945 г., очевидно, позабыв о своих собственных былых симпатиях к коричневому движению, Ильин написал: «Я никогда не мог понять, как русские люди могли сочувствовать национал-социалистам» [131] Цит. по: Решетников Л. «А Родина милей…». Белая эмиграция и Великая Отечественная война / «Родина». 2010. № 5. С. 63. .

О своей приверженности фашистской идеологии часто говорили и военные лидеры эмиграции. Генерал A. B. Туркул (руководитель Русского национального союза участников войны, РНСУВ) заявлял, что «наш идеал — фашистская монархия». Глава Русского общевоинского союза (РОВС), генерал Е. К. Миллер, в приказе от 2 января 1937 г. указывал, что «мы, чины РОВСа, являемся как бы естественными, идейными фашистами. Ознакомление с теорией и практикой фашизма для нас обязательно» [132] Цит. по: Захаров В. В., Колунтаев С. А. Русская эмиграция в антисоветском, антисталинском движении (1930-е—1945 гг.) / Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 2. С. 33. .

Можно согласиться с мнением историка Леонида Решетникова, который констатирует, что «большинство эмигрантов все годы между двумя мировыми войнами жили с мыслью, что им еще придется с оружием в руках бороться с большевизмом. Понимая, что самим с советской властью им не справиться… эмиграция строила планы в расчете на "возрождающуюся" после Версаля Германию» [133] Решетников Л. Указ. соч. С. 64. .

Исходя из этого, будущий удар вермахта по советскому государству — «царству тьмы и дьявола» — представлялся скорее «освободительной миссией» против «преступного террористического режима», чем агрессией, направленной на захват новых территорий, в соответствии с расовой политикой нацистов. По крайней мере, как считали идеологи и активные представители монархо-фашистских и националистических кругов, от немецкого присутствия России хуже бы не было, так как все самое ужасное и чудовищное уже произошло — русский народ изнывал под игом коммунизма. Так, редактор печатного органа Русского национального союза участников войны (РНСУВ), журнала «Сигнал», полковник Н. В. Пятницкий писал: «Всякое худшее будет хотя и злом, но все же неизмеримо меньшим, чем иудо-сталинизм… Поэтому мы полагаем, что всякая внешняя война кого бы то ни было против СССР — это удар по стенам и проволоке советской каторги» [134] Окороков A. B. Фашизм и русская эмиграция… С. 81. .