Герман Карпов - Борис Иванович Куракин

Вопросы истории, 2007, №9. С. 18-32

Карпов Герман Михайлович - член редакционного совета журнала "Преподавание истории в школе".

Князь Борис Иванович Куракин занимает особое место в плеяде сподвижников Петра Великого. Он заметно выделялся среди современников образованностью, разносторонними интересами, а главное - стоял у истоков отечественной дипломатии нового времени.

Древний род князей Куракиных происходит от Гедемина. Правнук великого князя литовского Патрикей, князь южного галицкого Звенигорода, в 1408 г. отъехал в Москву и поступил на службу к Василию Дмитриевичу. Внук Патрикея князь Василий Иванович, прозванный Булгаком, имел четырех сыновей. Третий отпрыск Булгака князь Андрей Иванович - боярин и воевода Ивана III и Василия III - стал родоначальником рода Куракиных [1] [1] Родословная князей Куракиных. Архив кн. Ф. А. Куракина. Кн. I. СПб. 1890, с. 351 - 368; кн. II. СПб. 1891, с. 435 - 438. .

Одним из основных источников о жизни и деятельности Куракина до 1710 г. является его автобиография [2] [2] Архив кн. Ф. А. Куракина. Кн. I, с. 242 - 287. . Из нее мы узнаем, что будущий дипломат родился 20 июля 1676 года. Его родители - князь Иван Григорьевич и Федосья Алексеевна, урожденная княжна Одоевская. "При крещении, - замечает автор, - имел счастье не малое". Восприемниками новорожденного были царь Федор Алексеевич и его сестра Екатерина Алексеевна, что предвещало ему положение "фаворита" при дворе.

Однако счастливым детство князя не было. Он не знал материнской ласки (мать умерла через несколько недель после родов), часто болел. На третьем и четвертом году жизни перенес две операции. Сорвавшись со строительных лесов в 8 лет, он долго не мог оправиться, хворал лихорадкой, отчего иногда казался окружающим слабоумным. Еще раньше мальчик остался круглым сиротой. Смоленский воевода князь Г. И. Куракин скончался в 1683 году. В дом Куракиных перешла бабушка юного князя Ульяна Ивановна Одоевская, "жена... великого ума и набожная, и в остиме (уважении) от всех". Под ее присмотром мальчик и рос.

Образование в ту пору за редким исключением даже для отпрысков знатных родов ограничивалось славянской грамотой, которую он постигал в течение двух лет. В это же время 7-летний мальчик, пожалованный в царские спальники, вовлекается в потешные баталии Петра. Юный князь не избежал участия и в первых уже более серьезных военных предприятиях - в Семеновских походах и в маневрах под Кожуховым.

В автобиографии Куракин подробно повествует о своих болезнях, но ничего (кроме простого упоминания о своем участии в потешных баталиях) не говорит о своих тогдашних ощущениях и впечатлениях. Можно только догадываться, чего стоили болезненному подростку эти учения-экзерции, усложнявшиеся год от года. Особенно трудно ему приходилось, когда увлекательные детские игры в войну сочетались с тяжелой физической работой. Соратники царя плели фишины, строили укрепления, отрывали траншеи. Полупоходная жизнь физически закалила многих сверстников Петра, но не Куракина. Болезни его не оставляли, но он научился мобилизовывать свои духовные и физические силы в нужный момент.

Прапорщик, а затем поручик Куракин участвовал в составе Семеновского полка в Азовских походах. При возвращении "после взятия" Азова молодого офицера свалила жестокая лихорадка, которая долго его не отпускала и от которой он пришел в "великую тощету и слабость". После второго похода он получил "болезнь великую... имел гипохондрию и меланхолию... чуть жив ходил и от еды аппетиту нимало не имел". Вылечил семеновца грек Спиридон какими-то каплями.

Поправившись после очередной перенесенной болезни, Борис Куракин под именем московского дворянина Бориса Иванова в марте 1697 г. в числе 39 молодых людей отправился в Италию для "научения наукам навтичным" (навигационным) и овладения искусством судовождения. В Венеции он пробыл около полутора лет, освоив начальный курс морского дела (дважды при этом выходил в море) и "довольно научась итальянскому языку". По возвращении из-за границы в феврале 1699 г. похоронил жену. Несмотря на молодость он уже семь лет как был женат на Ксении Лопухиной - родной сестре супруги царя - Евдокии.

Для защиты "свидетельствованного листа" (аттестата), полученного от мореходов и властей Венеции, Куракин отправился в Воронеж, где в ту пору находился государь. Петр, видимо, остался доволен познаниями навигатора. "Некоторое счастье я себе видел от его величества" - вспоминал позднее о тех днях свояк царя.

К лету 1699 г. в Азове сформировалась эскадра, которой предстояло отправиться в Керченский поход. Петр стремился опробовать на морской волне построенные в Воронеже корабли, проверить в деле выучку только что набранных экипажей судов. Не менее важная задача похода заключалась в том, чтобы наглядно продемонстрировать турецким властям Керчи морские притязания России. Борис Куракин в числе немногих русских оказался участником похода (не только капитаны и офицеры, но и большинство матросов на судах были иностранцами). Он был определен на корабль Шаутбенахта Ван Реза "Цвет войны".

С начала Северной войны капитан Куракин находится в действующей армии, участвуя в известных сражениях - под Нарвой, Нотебургом, Ниншанцем. При штурме Нарвы (1704 г.) он был еще майором, спустя четыре года стал подполковником.

Тяжелые военные кампании сказались на здоровье князя. Всю зиму и весну 1705 г. он болел, а летом получил царский указ "ехать за море для лечения". В России уже тогда знали о целительных водах Карлсбада. Туда и отправился офицер-отпускник. В Карлсбаде он провел один месяц, но в целом его путешествие продолжалось 13 месяцев. Из них более полугода он провел в Голландии, продолжая лечение у разных докторов. Здоровье князя поправилось благодаря лекарствам, процедурам и свободной жизни путешественника, не обремененного поручениями. Он осматривал достопримечательности посещаемых городов, знакомясь с бытом и нравами разных слоев населения. Особенно обогатило его впечатлениями путешествия по городам Голландии, страны, в которой ему вскоре предстояло на протяжении многих лет представлять Россию.

В 1707 г. Куракин сделал первые шаги на дипломатическом поприще. Петр отправил его в Рим с поручением добиться от папы осуждения притязаний Станислава Лещинского на польский престол. Посланник высказал опасения относительно будущего католицизма в Польше в случае, если там утвердится ставленник шведского короля, известного своим неприязненным отношением к Римской церкви. На этом фоне Куракин старался в выгодном свете представить положение католиков в России. Он напомнил папе и кардиналам, что царь разрешил им свободное исповедование своей веры, позволил строить костелы, не препятствует проезду через Россию католических миссионеров, отправлявшихся в восточные страны.