Джеральд О'Фаррел - Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

Твердо решив однажды добиться успеха в жизни, невзирая на недостаток образования и низкое происхождение, Картер пока терпеливо изучал основы иероглифического письма и старался узнать об археологии и египтологии все, чему могли научить окружавшие его замечательные люди. А еще он ждал, когда представится возможность пойти дальше. Наконец, через девять лет послетого как Картер покинул Англию, его терпение и усилия были вознаграждены. Гастон Масперо (в скором будущем сэр Гастон) назначил Картера на пост смотрителя за монументами Верхнего Египта и Нубии. Его резиденция размещалась в Луксоре, неподалеку от Долины царей. Не приходится сомневаться, что своим назначением он был обязан швейцарскому египтологу Эдуарду Невиллю, который не только был близким другом Масперо, но и на протяжении шести лет работал с ним, а в Фивах мог наблюдать за деятельностью Картера. Так вот, Масперо, занимавший в ту пору должность генерального директора египетской Службы древностей, не был согласен с мнением Флиндерса Питри о талантах Картера. Сам Масперо всегда выступал за то, чтобы предоставить иностранцам право проводить раскопки в Долине царей, так как считал, что без их денег и самодисциплины сокровища гробниц в конце концов окажутся в руках грабителей, подобных семейству эль — Рассул.

Работая смотрителем под началом Масперо, Картер также познакомился с одним американским мультимиллионером из Род — Айленда, которого звали Теодор М. Дэвис. Американец сделал состояние в финансовом бизнесе и теперь желал посвятить себя самому дорогому хобби из всех существующих — поиску сокровищ. Как многие богачи, он любил проводить зиму в Луксоре с его теплым климатом. Дэвис владел плавучим домом — баржей «Бедуин», на которой плавал вверх — вниз по Нилу со своей спутницей Эммой Эндрюс, однако на каком‑то этапе он решил, что необходимо как‑то разнообразить размеренный образ жизни.

Позже Картер так писал о Дэвисе: «Он часто говорил мне, что хотел бы чем‑нибудь заняться во время своего пребывания в Верхнем Египте. Я сделал ему следующее предложение. Дело в том, что египетское правительство выражало желание, чтобы я, когда это позволят мои обязанности, провел от его имени исследования в долине царских гробниц. Так вот, если бы он смог со своей стороны взять на себя часть расходов, тогда египетское правительство было бы ему чрезвычайно признательно и охотно предоставило бы ему возможность получить копии всех древних предметов, которые будут найдены в ходе этих исследований. В то же время я рассказал ему о моем предположении, что нам, вполне возможно, удастся обнаружить гробницу Тутмоса IV».

В 1902 году Дэвис получил разрешение провести раскопки в Долине царей «под контролем правительства», а Масперо дал поручение Картеру осуществлять надзор за деятельностью богатого любителя археологии. По мнению Картера, Дэвис оказался открытым человеком, но в то же время довольно решительным. Работать с ним было одно удовольствие, и, как он сам позже написал: «у него значительно больше положительных качеств, чем можно найти у большинства миллионеров, занимающихся раскопками».15 Дэвис охотно позволил Картеру самому определять места, где стоит проводить исследования, а также и общее руководство раскопками. Создается даже впечатление, что самого Дэвиса вообще не особенно интересовало, будет ли найдено хоть что‑нибудь. Ему доставлял наслаждение сам процесс поисков сокровищ. Правда, к глубокому разочарованию Картера, в ходе работ не соблюдались элементарные требования археологической науки, не велось никаких записей, не говоря уже о том, чтобы принимать меры к консервации находок, сделанных экспедицией Дэвиса. Тем не менее их сотрудничество продолжалось, так как Картеру требовался богатый покровитель, а Дэвису — эксперт в археологии.

Несмотря на варварские методы, Дэвис смог сделать несколько хороших находок, хотя они ничего не прибавили к его и без того значительному состоянию. Работая в паре с британским археологом Эдвардом Эйртоном, он нашел среди прочего гробницы Тутмоса IV, фараона Сиптаха и царицы Хатшепсут, правда, все они к тому времени, когда археологи до них добрались, оказались пусты. Удалось обнаружить лишь несколько предметов царской мебели.

Работая с Масперо и Дэвисом, Картер, по всей видимости, продолжал поддерживать отношения с семьей эль — Рассул, о которой никто из его коллег ничего не знал. От имени членов этого семейства он продавал и покупал различные древности, одновременно продолжая исследовать лабиринты подземных галерей и погребальных камер в усыпальницах. Однако вскоре официальной карьере Картера предстояло прерваться самым неожиданным образом.

Однажды вечером 1905 года он получил записку от своего старого знакомого сэра Уильяма Флиндерса Питри, в которой тот просил о помощи. В то время Питри зарисовывал иероглифы в одной гробнице в Саккаре и жил в лагере неподалеку от этого населенного пункта со своей женой и тремя юными ассистентками. 8 января там появилась группа французских туристов. После того как им сказали, что для посещения гробницы требуется купить билеты, туристы в грубой форме потребовали проводника и охрану. Дело усугублялось тем, что все они оказались пьяны. В конце концов, все, кроме трех человек, купили билеты. Однако у входа в гробницу, когда сопровождавший их служитель попросил предъявить билеты, те не стали дожидаться окончания проверки и силой вломились в гробницу, сломав при этом один из засовов. Обнаружив, что внутри нет свечей, и поэтому ничего не видно, подвыпившие «любители старины» бросились обратно, требуя назад свои денежки. Эти требования они подкрепили мерами физического воздействия на смотрителя — один из французов ударил охранника. Грозил разразиться грандиозный скандал.

Прочитав записку, Картер немедленно собрал охранников и вскоре прибыл на место происшествия. Обменявшись несколькими резкими репликами с возмутителями спокойствия, он приказал охранникам защитить археологов и место раскопок. В начавшейся свалке кому‑то из французов крепко досталось, и тот оказался на земле.

Конечно, нет никаких сомнений, что в данной ситуации действия Картера дипломатичными никак не назовешь, поэтому через некоторое время ему передали официальный протест от имени сэра Гастона Масперо. От всей души желая успокоить эту бурю в стакане воды, Масперо попросил Картера принести извинения, с тем чтобы все могли продолжать и далее работать без помех. В послании Масперо ясно читалось раздражение, однако можно было пойти ему навстречу и выполнить эту просьбу, поскольку дело не стоило выеденного яйца.

Однако Картер был убежден в том, что он прав, а виноваты во всем французы, поэтому пусть они и извиняются. К несчастью для него, в те времена именно французы официально руководили всеми археологическими раскопками в Египте — это был пережиток, сохранявшийся со времен египетского похода Наполеона Бонапарта. Масперо неплохо относился к своему бывшему ассистенту, однако понимал, что если Картер из‑за собственного упрямства откажется от сотрудничества, то им придется пожертвовать из политических соображений. В то же время Масперо высоко ценил работу, которую выполнял Картер, и не желал его терять. Более того, он говорил одному из своих коллег, что просто не представляет, как они будут без Картера справляться. Несколько раз Масперо лично просил его пересмотреть свою позицию, писал друзьям, чтобы те от его имени обратились к нему с той же просьбой, но Картер уперся. Ньюберри впоследствии сообщал: «Картер отказался их [извинения] принести, говоря, что лишь исполнил свой долг, и из‑за своего отказа вынужден был оставить свой пост».