Джеральд О'Фаррел - Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона

Чтобы нейтрализовать обильно распространившиеся в прессе спекуляции по поводу стремления Карнарвона найти и вывезти мумию фараона в Англию, лорд опубликовал в «Таймс» 24 февраля 1923 года следующее послание:

В настоящее время, насколько мы можем надеяться, фараон Тутанхамон покоится там, где его тело поместили много веков назад. Когда наступит время объявить, что нами найдена именно мумия фараона, я лично и все, кто со мной связан, сделаем все возможное, чтобы оставить тело в саркофаге, там, где оно покоится в настоящий момент… Могу сказать, что до сих пор я еще не обсуждал этот вопрос и, тем более, не одобряю вредных и даже отвратительных вкусов некоторых лиц, которым, как кажется, доставляет удовольствие созерцать мумии, выставленные в музеях в стеклянных витринах .

Трудно понять, почему желание увидеть мумии в музее «вреднее» и «отвратительнее» раскопок гробницы, но лорд Карнарвон сказал именно так. В те времена довольно широко распространилось мнение, что никому, даже английскому лорду, не позволено тревожить людей, которые ясно выразили свое желание сохранить свой покой на века. В том же месяце, когда слухи в прессе достигли своего апогея, один корреспондент «Таймс» сделал довольно скандальное сравнение между мумией фараона и самой королевой Викторией. В этой статье, в частности, говорилось:

Интересно, много ли найдется среди нас людей, родившихся и выросших в Викторианскую эпоху, которым понравится мысль о том, что году, скажем, в 5923–м к могиле королевы Виктории заявится группа иностранцев, и те разграбят ее содержимое, вынут из мавзолея тело великой Королевы, после того как ее провожал, скорбя, весь народ, и выставят его на обозрение всех желающих. Возникает вопрос, если нам кажется неподобающим подобное отношение к великой английской королеве, то не стоит ли равным образом относиться и к фараону Тутанхамону?

Вообще, эту тему сложно обсуждать с этической и моральной точек зрения. Но всем без исключения было очень сложно справиться с волнением, которое их охватило при вести об открытии гробницы. Когда целый мир затаил дыхание, никто не хотел думать о моральных аспектах этой проблемы.

Слухи о «проклятии фараона» и не думали утихать, добавляя возбуждающую нотку опасности к и без того будоражащей смеси авантюры и тайны, которой наслаждались все без исключения. В этой ситуации неловкие сомнения в том, можно ли беспокоить умершего фараона, отметались с порога.

В еще одной истории, широко растиражированной газетами, речь шла о так называемой «глиняной табличке», которую, как утверждалось, обнаружили у входа в гробницу. В книге «Лик Тутанхамона» (The Face of Tutankhamen) ее автор утверждает, что эта табличка была обнаружена и соответствующим образом зарегистрирована самим Картером, однако затем запись о ней стерли, а саму табличку зарыли в песке, поскольку археологи опасались, что «египетские рабочие всерьез воспримут то, что в ней написано, и это может помешать выполнению плана работ»10. Как предполагается, на табличке были начертаны следующие слова: «Того, кто надругается над моим телом и возьмет мой лик из гробницы, да возненавидят боги, и да не получит он воды на алтаре Осириса и не оставит своим детям никакого наследства во веки вечные»11. По другим сведениям, там можно было прочитать такой текст: «Смерть на своих быстрых крылах придет за тем, кто осмелится коснуться гробницы фараона».12 Впрочем, кроме этого упоминания и смутных слухов, никаких свидетельств существования подобной таблички так и не появилось.

Зато имеются свидетельства тому, что Картер никогда не разделял подобных мыслей. По крайней мере, такой вывод можно сделать, поскольку в своей книге «Гробница Тутанхамона» (The Tomb of Tutankhamen) он написал следующее:

Утверждалось, что в некоторых помещениях гробницы Тутанхамона, действительно, скрывается некая физическая опасность — загадочные силы, вызываемые какой‑то гибельной энергией. Эти силы, якобы, призваны мстить любому, кто осмелится войти в их врата. На это можно сказать, что в мире, пожалуй, нет другого места, более свободного от какой‑либо опасности, чем гробница… Безответственные и лживые утверждения, вроде вышеприведенных, растиражированы и повторяются в различных изданиях с каким- то злобным удовлетворением. Поистине трудно спокойно говорить о таких «призрачных» темах». Эти слухи имеют крайне вредный и злобный характер, и все разумные люди должны с презрением отбросить подобные измышления .

4 октября 1924 года стало известно высказывание Картера по поводу слухов о «проклятии фараона». Он заявил, что даже в малой степени не верит, будто в смерти Карнарвона повинны какие- то сверхъестественные силы, и сам он ничуть не боится ничего подобного. «И не надо меня уговаривать поверить, будто некое привидение неусыпно охраняет мертвого фараона и готово поразить любого, кто подойдет к нему слишком близко».

Впрочем, известно также, что за несколько лет до своего великого открытия Картер, работавший тогда в Долине царей, не был столь категоричен и мог порассуждать о существовании «проклятия фараонов». Во всяком случае, в книге «Говард Картер. Дорога к Тутанхамону» Т. Дж. Х. Джеймс вспоминает, как однажды, показывая некоей юной путешественнице недавно найденную гробницу Аменхотепа II, Картер, якобы, сказал: «Возможно, мумия фараона охраняется… проклятием. Его можно прочитать на иероглифах, нанесенных на крышку саркофага. Оно должно защищать его от нечистых рук».15 Вдобавок как‑то раз он рассказал корреспонденту «Тайм» в Нью — Йорке о «повести, написанной одним древним литератором специально для того, чтобы Тутанхамон мог читать ее во время путешествия через загробный мир». Правда, и тут следует отметить, что ни подобной повести, ни проклятий в саркофаге найдено не было.

Мы уже упоминали о том, что за шесть недель до своей смерти лорд Карнарвон присутствовал на церемонии официального открытия погребальной камеры в гробнице Тутанхамона. Артур Вейгалл, не попавший в список приглашенных, стоял у входа и наблюдал за прибытием VIP — персон совсем так же, как сейчас зеваки смотрят на шествие кино- див по ковровой дорожке накануне церемонии вручения «Оскара». И именно Вейгалл бросил замечание, что Карнарвон непременно умрет в течение шести недель, если войдет в гробницу в столь легкомысленном настроении. Сам Вейгалл был в ту пору специальным корреспондентом «Дейли мейл», одной из тех газет, руководство которой особенно разозлилось из‑за договора Карнарвона с «Таймс» о передаче последней эксклюзивных прав на освещение раскопок. Позже Вейгалл подтвердил, что сказал вышеприведенные слова, однако не смог объяснить, почему он это сделал, и лишь предположил, что был раздражен, увидев, как ведет себя Карнарвон. И, конечно, у него не имелось объяснения тому, что он с такой точностью предсказал дату смерти лорда.