Сергей Морозов - Иоган Себастьян Бах

Только в 1726 году, в начале пятого десятка жизни, Себастьян снова увидел свеженапечатанную тетрадь своих нот. Это была клавирная партита (825), посвященная новорожденному сыну князя Леопольда. Автор сопроводил ноты стихотворением собственного сочинения.

В течение следующих нескольких лет вышли в свет еще четыре партиты. А в 1731 году, когда Иоганн Себастьян посетил премьеру "Клеофиды" в Дрездене и дал там свой концерт, вышел из печати том гравированных на меди шести его клавирных партит. На нотах значилось в соответствии со вкусами того времени: "Упражнения для клавира, состоящие из прелюдий, аллеманд, курант, сарабанд, жиг, менуэтов и других галантных пьес для увеселения души... Опус 1. Издание автора. 1731".

"Упражнения для клавира" - скромное название: можно подумать, что это едва ли не учебные пьесы. Между тем сюиты Баха исполняются в наше время первоклассными солистами.

Итак, сорокашестилетний композитор держал в руках свой Opus l. В этом же 1731 году семья кантора пополнилась еще одним композитором: семнадцатилетний студент Карл Филипп Эммануель принес в дом оттиски своего первого изданного произведения. Под присмотром отца он собственноручно выгравировал на медных досках это сочинение и издал: "Менуэт для клавесина". И тоже - "Opus 1". Так отец и сын оказались дебютантами - издателями нот "галантной" музыки!

В общем-то равнодушный к издательским успехам, Иоганн Себастьян с художническим пристрастием относился лишь к выпуску своих клавирных произведений. Пройдет пять лет, весной 1735 года выйдет вторая часть его Упражнений. В скромно названный сборник Бах включит свой знаменитый Итальянский концерт (971). Спустя еще четыре года будет выпущена третья часть "Klavier-Ubung". Иоганн Себастьян доведет до конца свой замысел, и позже будет издана четвертая часть клавирных упражнений.

Клавесинисты, органисты, любители музицирования, конечно же, исполняли произведения лейпцигского сочинителя. Где-то хвалили их, где-то критиковали. Или откладывали в сторону и забывали о них. Пусть в ином кружке и нескладно звучали партиты, увертюры, концерты. Но звучали. И все же издания нот Баха залеживались. Видимо, отдавалось предпочтение более легким, ходким и модным пьесам.

О Бахе как композиторе редко высказывались знатоки музыки - его современники. Историки упрекали даже Вальтера, веймарского приятеля Себастьяна. Якобы и он в своем солидном "Музыкальном лексиконе", изданном в 1732 году, умалил искусство Иоганна Себастьяна Баха. Упрек неоправданный. Вальтер перечислял в заметках о композиторах только изданные их произведения. О Генделе в словаре сказано не полнее, а известность его в Европе значительно превышала известность Баха. К тому же Вальтер дал сведения о нескольких Бахах-композиторах, чем достойно поддержал репутацию музыкантского рода. Вальтер искренне почитал искусство Иоганна Себастьяна и даже восхвалил его в дружеской оде, которая начиналась так: "Бог нам тебя дал, о дорогой Бах! Мы благодарим Его за тебя".

Влиятельный гамбургский критик и композитор Маттесон еще в 1717 году приветствовал веймарского органиста как восходящую звезду. Позже Маттесон скажет, что в игре на органе едва ли кто превзойдет Генделя, "разве только лейпцигский Бах".

И все же Гендель, Телеман, дрезденский Зеленка считались композиторами более знаменитыми. Таковы факты. Спустя десятилетия современник Моцарта, весьма уважаемый знаток музыки Рохлитц напишет о Зеленке: "Он немногим уступает в силе и величии Генделю и владеет такой же ученостью, как Себастьян Бах, но в отличие от последнего, всюду орудующего только одною ученостью, имеет вместе с тем вкус, блеск и нежное чувство; кроме того, его пьесы легче исполнимы, чем баховские".

Время выправило суждения критиков. Филипп Шпитта собрал высказывания об учености, достоинствах или "пороках", отмечавшихся современниками в баховской музыке. Но мнения о Бахе, как мастере органного искусства, он обобщил коротко и весомо: "Друзья и враги склонялись перед непреодолимой мощью его виртуозной игры".

Сам Бах недолюбливал хвалебные излияния в свой адрес. Ему приписываются слова, сказанные кому-то в ответ на лестный отзыв о его виртуозной игре: "В этом нет ничего удивительного, нужно только своевременно попадать на соответствующие клавиши, тогда инструмент играет сам по себе".

В 1729 году, как известно, Иоганн Себастьян взял на себя руководство телемановским студенческим музыкальным кружком.

Лейпциг времен Баха не был еще центром изысканной культуры. Старожилы помнили, что в годы, когда Телеман учился в университете, профессорам в иной аудитории трудно было провести урочные часы без помощи флакончика с освежающим нюхательным веществом... Университет только приобретал тот научный лоск, которым гордились следующие поколения студентов.

Усиление буржуазии вело в области юриспруденции к борьбе за новое правовое сознание, не мирившееся с порядками феодальной поры. В искусстве же шло коренное обновление взглядов в области музыки (еще не литературы!). Подобно другим крупным городам Германии, и Лейпциг выводил музыку на арену общественной жизни. Местом музыкальных выступлений стала в городе Циммермановская кофейня на Катариненштрассе, где концерты устраивались зимой. Летом же - за городом, в прекрасном саду перед Гриммскими воротами.

Лейпцигские сады! Их воспоют поэты. Лет через сорок молодой Иоганн Вольфганг Гете назовет Лейпциг "малым Парижем"; будучи студентом, он опишет сестре летний вид садовых, перспектив, включая Апельские сады, назовет их "поистине царственными", поделится восторгом: "Я убежден, что впервые так чувствовал бы себя на Елисейских полях".

В описываемые нами годы знаменитые сады только набирали силу. И не Иоганн Вольфганг, а скромный провинциальный юноша Гаспар Гете, отец великого поэта, студент Лейпцигского университета, бродил по садам и в зимние вечера мог слышать музыку капельмейстера Баха в Циммермановской кофейне, а летом у Гриммских ворот. Спустя три года мог стать слушателем баховской музыки длиннолицый, робкий и трудолюбивый юноша Христиан Геллерт - ему доведется войти в историю литературы популярнейшим писателем Германии и странным образом соединить в своих сочинениях два, казалось бы, таких противоположных течения, как рационализм и сентиментализм.

Зимние и летние Циммермановские концерты привлекали много слушателей, и не только знатоков или любителей музыки.

Собирались здесь и чиновники, и купцы с расфранченными женами; было много студентов. Посещала концерты и публика из академических кругов. За пивом, кофе и табаком проводили музыкальные часы, слушали и солистов, и оркестр.

Бах любил в ансамбле исполнять партию альта и управлял притом оркестром. Он мог, дирижируя, вести и партию клавесина.