Герман Лорей - Операции германо-турецких сил. 1914—1918 гг.

Помимо подобных решений, самым тесным образом касавшихся деятельности флота, Сушону приходилось брать на себя многое, о чем никто не заботился, но что имело большое значение в общем ходе ведения войны. Когда различные мероприятия тормозились в Константинополе, Сушон являлся двигающей силой и с помощью денег и предоставления соответствующего снабжения сдвигал дело с мертвой точки.

С особенной энергией он занялся совершенно заброшенным вопросом о снабжении через Румынию. Флот и армия остро нуждались в необходимых материалах, особенно в боевом запасе из Германии. Грузы частично доходили до румынской границы, частично застревали в пути. Здесь приходилось действовать энергично, находчиво, хитростью и подкупами, и прежде всего — предоставлением средств.

Известия из восточной части Черного моря были неблагоприятны. После поражения кавказской армии побережье между Макриносом и Хопой почти ежедневно обстреливалось русскими морскими силами. Для воспрепятствования этим обстрелам и оказания помех неприятельской морской торговле «Бреслау» и «Гамидие» вышли к побережью Лазистана; одновременно флотилия эскадренных миноносцев получила приказание мешать русской торговле между Одессой и Румынией. Командир «Бреслау» назначил выход крейсеров в море на утро 24 января, а на 26 января, в 6 ч утра, — обстрел Поти и побережья Грузии. «Бреслау» должен был проследовать вдоль берега до Трапезонда и там взять на борт нескольких офицеров, «Гамидие» предстояло принять в Синопе офицера, командированного туда для установки радиостанции. Обоим крейсерам надлежало соединиться утром 27 января у Синопа.

Уже при выходе в море, 24 января, около 10 ч на «Бреслау» была ясно слышна русская звучащая радиостанция; вполне справедливо высказывались предположения, что тайная неприятельская станция доносит о выходе в море крейсеров. Поэтому крейсеры сперва взяли курс на N и, выйдя из видимости берега, повернули на Ost . Во время пути на восток ничего не было замечено, но «Бреслау» неоднократно получал радиограммы от «Гебена», извещавшие о появлении неприятельских сил, в первую очередь эскадренных миноносцев, у турецких портов восточного побережья.

25 января в 12 ч 15 мин командир «Бреслау» получил от Сушона приказание отставить обстрел Поти ввиду того, что главной целью операции является поход вдоль побережья южнее Батума, где за последнее время ежедневно появлялись неприятельские миноносцы. В 7 ч 26 января «Гамидие» отделился и направился к Синопу.

«Бреслау» во время похода в Трапезонд не встречался с неприятелем. Но из Константинополя получались радиосообщения о появлении русских главных сил — 5 линейных кораблей, 2 крейсеров, 3 эскадренных миноносцев, шедших вдоль берега курсом W и NW ; не в пример предыдущим донесениям, место было указано довольно точно. Можно было с уверенностью сказать, что неприятель попытается преградить обоим крейсерам путь к Босфору.

26 января, в полночь, «Гамидие» подошел к Синопу, и офицер с радиостанции сейчас же явился на корабль; он видел в полдень русский флот, проследовавший мимо Синопа и скрывшийся из виду в направлении на W . Поэтому «Гамидие» решил сначала держаться к востоку от Синопа, выжидая дальнейших известий о действиях русского флота, и в ночь с 27-го на 28-е сделать попытку прорваться по направлению на запад.

27 января в 7 ч «Гамидие» увидел на S «Бреслау». Когда «Гамидие» повернул к нему, за «Бреслау» появился дым неприятельского дозора. В 8 ч 30 мин появились еще дымы; оба крейсера очутились лицом к лицу с главными русскими силами в условиях хорошей видимости. Один из двух неприятельских крейсеров немедленно вступил в кильватер «Гамидие». «Бреслау» пытался отвлечь неприятельские крейсеры от «Гамидие», обладавшего небольшой скоростью. С этой целью он повернул сначала влево, давая тем самым возможность «Гамидие» полным ходом уклониться вправо и уйти из видимости. Попытка эта не удалась, и оба русских крейсера последовали за «Гамидие». Положение последнего становилось опасным. Скорость его не превышала 20–20,5 узла, в то время как русские имели преимущество в скорости на 1 узел. Теперь все зависело от бесперебойной работы машин «Гамидие». Погоня длилась 6½ ч, и командиру было не трудно рассчитать, когда русские подойдут достаточно близко, чтобы открыть огонь. Это должно было случиться еще до захода солнца. Дистанция достигала 18 км (98 каб.). Настроение на крейсере было бодрое, котлы и машины работали без отказа, турецкий машинный личный состав следовал примеру немецких товарищей; временами число оборотов удавалось увеличить, и русские не приближались.

Сознавая свое опасное положение, «Гамидие» послал в 12 ч 05 мин радиограмму «Гебену»: «Место квадрат 1943. Меня преследуют 2 крейсера, мой курс WtN . Прошу прислать помощь. „Гамидие“».

Несмотря на умелую и длительную помеху неприятеля, радиограмма быстро достигла назначения. «Гебен» развел пары, и «Гамидие» получил сообщение: «„Гебен“ идет». Уже в 15 ч «Гебен» снялся с якоря, вслед за дивизией тральщиков вышел из Босфора и начал ходить переменными курсами для обеспечения входа «Бреслау» и «Гамидие». Последний в 14 ч 50 мин освободился от докучных преследователей, повернувших на SO . Можно думать, что они оставили «Гамидие» в связи с оживленными радиопереговорами, опасаясь встретить «Гебен» или эскадренные миноносцы. «Гамидие» повернул теперь к Босфору и 28 января в 6 ч 50 мин соединился с «Гебеном»; в 7 ч 35 мин подошел и «Бреслау».

Сообщение о прекращении преследования «Гамидие» неприятельскими крейсерами было тотчас же получено на «Гебене», тем не менее он остался перед входом в Босфор, чтобы показать неприятелю свою боеспособность. Как указывалось, «Бреслау» безуспешно пытался отвлечь русские крейсеры от «Гамидие». Потерпев неудачу, «Бреслау» поставил себе задачей отвлечь от «Гамидие» миноносцы следовавших впереди неприятельских главных сил. В 15 ч 45 мин он потерял неприятеля из виду. В 18 ч 22 мин «Бреслау» увидел 2 эскадренных миноносца; как выяснилось после обмена опознательными сигналами, это были турецкие миноносцы «Нумуне» и «Ядигар». Попытка атаки неприятельских главных сил миноносцами не обещала успеха ввиду неизвестности местонахождения и ясной лунной ночи. Миноносцы поэтому были направлены для выполнения специальной операции под руководством командующего флотилией, находившегося на минном крейсере «Пейк». 28 января в полдень «Гебен», «Бреслау» и «Гамидие», пройдя через минные заграждения, вернулись в Босфор. Миноносцы «Ядигар» и «Нумуне» вышли в море 26 января за минным крейсером «Пейк» для проведения действий против торговли между Одессой и румынской границей. Вновь назначенный командующий флотилией (капитан 3 ранга Пфейфер) находился на «Пейке». В ночь с 26 на 27 января он получил известие о продвижении на W 10 неприятельских кораблей. Несмотря на светлую лунную ночь, он надеялся атаковать неприятеля. Около 4 ч небо затянуло, и освещение стало благоприятным для атаки. Однако когда до 5 ч на курсе Ost ничего не было обнаружено, флотилия взяла курс по направлению на Змеиный остров (Фидониси) и пошла 10-узловым ходом. Здесь командующий флотилией принял радиограмму о помощи, отправленную «Гебену» с крейсера «Гамидие», и тотчас же выслал оба эскадренных миноносца полным ходом для поддержки «Гамидие», следуя за ними на «Пейке», имевшем меньшую скорость хода. Эскадренные миноносцы шли 22-узловым ходом. Несмотря на следование большим ходом в течение нескольких часов, команда держалась отлично; в ожидании момента оказания помощи собрату и встречи с неприятелем она проявляла живой интерес к операции и высказывала горячее участие. Как сказано, в 18 ч 22 мин эскадренные миноносцы соединились с «Бреслау». Около 18 ч 30 мин командующий флотилией получил на основании радиопереговоров уверенность, что опасность больше не грозит «Гамидие», и «Пейк» вновь взял курс на Змеиный остров, а эскадренные миноносцы получили предписание действовать по своему усмотрению; 28 января в 8 ч 20 мин они соединились с «Пейком» у Змеиного острова. Вдоль русского побережья движения судов не было замечено: эскадренные миноносцы обстреляли кордон на берегу северного гирла Дуная. Из того обстоятельства, что здесь оказались снятыми все морские предостерегающие знаки, можно было заключить, что северное гирло Дуная, принадлежащее русским, не использовалось для судоходства. На обратном пути неприятель тоже не был обнаружен. Отряд вернулся 29 января в Босфор.