Владимир Муравьев - Истории московских улиц

Фактически в той же роли выступает изданная ФСБ РФ и Мосгорархивом роскошная книга-альбом "Лубянка, 2. Из истории отечественной контрразведки" (1999 г.). Лубянка, 2 всем у нас, да и за рубежом известна прежде всего как место деятельности не отдельных благородных Штирлицев, а огромной армии гнусных и абсолютно бессовестных палачей и заплечных дел мастеров, поэтому именно их деятельности должна быть посвящена книга с таким названием. Но при знакомстве с ней создается впечатление, что кто-то специально постарался авторитетом и славой разведчиков прикрыть этих преступников.

Правда, в предисловии мимоходом сказано, что была на Лубянке, 2 и тюрьма, и что содержались в ней известные люди, но лишь мимоходом. Зато более подробно сообщается об архитекторе А.И.Лангмане, и, в частности, о том, как он "поступил весьма находчиво: он разместил шесть прогулочных дворов с высокими стенами и прямоугольником неба вместо потолка на крыше здания".

Прогулки на крыше были моральной пыткой.

Почему-то на крышу (основываюсь только на личном опыте) выводили по вечерам, после отбоя, когда было уже темно. Над высокой оградой загонов было видно небо, подсвеченное огнями Москвы, слышались шелест шин, гудки автомобилей, звонки трамваев и другие звуки городского шума - звуки мира, из которого были вырваны люди, шагающие вдоль стен с руками за спиной. Слышать эти звуки было и отрадно: значит, есть в мире еще что-то, кроме внутренней тюрьмы, и мучительно, так как следователи всем обещали, что в этот мир возврата нет...

Прошлое с течением времени неизбежно становится объектом научных исследований историков, фантазий романистов, а также любопытства самых широких слоев народа, и как отклик на это появляются соответствующие исторические музеи.

Вокруг Лубянской площади и Большой Лубянки сохранилось много зданий, связанных с деятельностью органов в эпоху ленинско-сталинских репрессий, редкий по концентрации и целостности исторический комплекс, невольно вызывающий мысль о музее. Эту идею обсуждали в "Мемориале", но оказывается, она посетила головы не только бывших жертв репрессий.

В московской газете "Вечерний клуб" от 26 февраля 1998 года напечатана информационная заметка под названием "Добро пожаловать на Лубянку": "По инициативе и при участии Министерства внутренних дел России на карте столицы появился новый экскурсионный маршрут. Он начинается на Лубянке, в здании культурного центра МВД. За сценой его концертного зала когда-то располагался кабинет Дзержинского - от него сохранился вмонтированный в стену сейф. Холл до сих пор украшает зеркало, в которое оглядывал себя Лаврентий Берия. Для туристов воссоздан интерьер кабинета сотрудника НКВД 30-40-х гг. Продолжается маршрут в лубянских подвалах. Здесь со временем предполагается открыть музей памяти жертв репрессий и даже поместить в нем восковые фигуры".

УЛИЦА СРЕТЕНКА - ПАМЯТЬ

О ЧУДЕСНОМ СПАСЕНИИ МОСКВЫ

Сретенка принадлежит к числу самых известных московских улиц. Известностью своей у современных москвичей она в первую очередь обязана названию. Ю.Нагибин, рассказывая о Сретенке, пишет: "Ничего примечательного вы здесь не обнаружите, кроме церкви при выезде на Сухаревскую площадь. Церковь носит странное название Троицы в Листах". (Заметим, что даже в церкви автор отметил не ее архитектуру, а "странное название".) Менее категорично, но, в общем, в том же тоне говорит о Сретенке москвовед Ю.А.Федосюк, в путеводителе "Москва в кольце Садовых", изданном в 1991 году: "Описывать биографию сретенских домов - дело трудное и неблагодарное. Стены многих из них стоят еще с ХVIII века, постройки обновлялись и видоизменялись в зависимости от возможностей и вкусов часто менявшихся владельцев... К тому же ценных памятников архитектуры тут немного".

Итак, застройка Сретенки - типичная, употребляя термин историка архитектуры, рядовая застройка. Имена часто менявшихся владельцев домов и еще чаще менявшихся жильцов весьма скупо отразились в документах: "Я пытался выяснить, кто из знаменитостей жил на улицах, о которых идет рассказ, - пишет Нагибин, говоря о Большой Лубянке и Сретенке. - Урожай оказался на редкость скуден". Он называет всего три имени: художника Пукирева, скульптора Волнухина и актера Мочалова, жене которого принадлежал дом № 16 по Сретенке.

Но зато название улицы - старинное, выразительное, единственное, неповторимое, действительно уникальное, то есть истинно московское настоящее сокровище московской топонимики! В последнее десятилетие многим старинным московским улицам были возвращены их исторические названия. Возвращение происходило шумно, принародно, в спорах, с митингами. В связи с этим часто упоминалась и Сретенка: вспоминали, как много раз в прежние годы партийные чиновники Моссовета предполагали заменить его - ведь церковное! на более соответствующее времени, но судьба как-то уберегла название, и оно прошло через переименования двадцатых-тридцатых годов, через хрущевское атеистическое наступление пятидесятых - и сохранилось.

Каждый заинтересовавшийся происхождением этого названия, заглянув в одну из книг по топонимике Москвы, которых в последние годы издано немало, легко может узнать о том, что название действительно "церковное" и дано улице по Сретенскому монастырю, находящемуся на Большой Лубянке, или улице Дзержинского (в зависимости от того, справочником какого года издания воспользоваться).

Старинные московские названия улиц всегда связаны с какой-либо примечательной чертой именно этой улицы - таково главное правило истинно московской топонимики.

Замечательный историк Москвы, глубокий знаток московской топографии и топонимики Алексей Александрович Мартынов на основании изучения обширного фактического материала в своей книге "Названия московских улиц и переулков с историческими объяснениями" делает такой вывод: "Названия урочищ, площадей, улиц и переулков произошли не случайно; не произвольно выдуманы были имена для обозначения той или иной местности. В этих названиях заключается большей частью указание на историческое событие, на известное в свое время лицо, на бытовую черту, на местную особенность; в них хранится память прошлого, иногда отдаленного..." Далее он пишет о том, что со временем исторические реалии могут забываться и тогда для объяснения исторических названий требуются специальные исследования. "Восстанавливать старые названия, - говорит Мартынов, - доискиваться их причины и смысла работа трудная, но в высшей степени интересная. В них оживает, так сказать, перед нами забытое прошедшее. Мы видим постепенный рост города, разнородные составные части, соединившиеся в нем, характер почвы, на которой он выстроился, видим следы народных нравов, древних обычаев, влияние древних родов, выдающихся лиц, впечатление, оставленное историческими событиями".