Владимир Муравьев - Истории московских улиц

В середине лета татарское войско двинулось в поход.

Получив известие о приближающемся войске Ахмата, Иван III отправил русские полки занять позиции по Оке - на обычном пути, которым татары приходили на Русь. Однако Ахмат не пошел обычным путем татарских вторжений, а вышел западнее главных русских сил к реке Угре - притоку Оки, где должна была состояться встреча с литовцами. Татары пытались с ходу форсировать Угру. Русские сторожевые отряды вступили с ними в бой. Четыре дня шли бои за переправу, татары отступили и встали лагерем.

Между тем к Угре подтянулись основные русские силы и также встали лагерем.

Каждый день шли мелкие стычки, возникала перестрелка, но ни одна из армий не начинала сражения.

Татары ожидали подкреплений: войск литовского князя и польского короля. Иван III знал об этом. Напряжение нарастало. Среди русских воевод нашлись два близких к великому князю боярина - его любимцы Ошер и Григорий Мамон, которые не верили в победу русских. "Сии, - пишет Карамзин, - как сказано в летописи, тучные вельможи любили свое имение, жен и детей гораздо более отечества и не преставали шептать государю, что лучше искать мира". Эти воеводы готовы были подчиниться игу Орды. Дрогнул и великий князь. Он оставил войско и вернулся в Москву.

Совсем другое настроение царило в войске. Воины называли этих бояр "предателями отечества", да и Ивана III упрекали, что он "бежит прочь бою с татарами". Сами же они готовы были сражаться насмерть. Сын московского князя Иоанн отказался подчиниться приказу отца и ехать за ним в Москву. "Умру здесь, а за отцом не пойду", - сказал он.

Священники в московских храмах служили перед чудотворными иконами, и особенно перед Владимирской иконой Божией Матери, молебны. Архиепископ ростовский Вассиан, известный проповедник, обратился к Ивану III с посланием, в котором укорял князя: "Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь бою с татарами не поставивши и не бившись с ними; зачем боишься смерти? Не бессмертный ты человек, смертный; а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю: дай мне, старику, войско в руки, увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами!" От стыда не решившись въехать в Москву, где все были согласны с упреками архиепископа, Иван III пожил две недели в Красном селе - и возвратился на Угру.

Наступила осень. Русские и татарские войска стояли на берегах Угры друг против друга. Татары никак не могли преодолеть реку, защищаемую русскими отрядами. Ахмат сказал: "Даст Бог зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будет на Русь".

26 октября Угра замерзла. Иван III приказал воеводам отойти к Боровску, к более удобному месту для сражения, и приготовиться к битве. Но вдруг - 7 ноября - войско Ахмата поднялось и ушло, как сто лет назад ушло войско Тамерлана.

Иван III вернулся в Москву. Его встречали как победителя, но летописец-современник сказал тогда: "Да не похвалятся легкомысленные страхом их оружия. Нет, не оружие и не мудрость человеческая, но Господь спас ныне Россию".

Историки выдвигают несколько версий неожиданного ухода Ахмата: начавшиеся морозы, слухи об усилившемся войске московского князя, недостаток провианта, неприход отрядов литовцев и польского короля, но ни по отдельности, ни все вместе взятые они не были достаточной причиной прекращения крупномасштабной и успешно начатой военной кампании.

В тогдашней Москве все были убеждены, что это опять явила свое заступничество Пресвятая Богородица, а Угру, которая стала непреодолимым пределом для вражеского войска, называли "поясом Богоматери".

Иван III в память и благодарность чудесного спасения Москвы от хана Ахмата решил воздвигнуть в Сретенском монастыре каменную церковь. Строили ее псковские мастера. Это был характерный для псковской архитектуры однокупольный храм на мощном основании. В феврале 1481 года, на праздник Сретения Господня, в Москве получили известие, что ханом Тюменских улусов Иваком убит хан Ахмат, а с ним перестала существовать и Большая Орда, поэтому новый храм был освящен во имя Сретения Господня и в память радостной вести.

Н.М.Карамзин, заканчивая свое повествование о стоянии на Угре, неожиданном бегстве Ахмата, такой же неожиданной смерти его и разрушении одного из главных враждебных Руси государств - Большой Орды, подводит итог этих событий:

"Иоанн, распустив войско, с сыном и с братьями приехал в Москву славословить Всевышнего за победу, данную ему без кровопролития. Он не увенчал себя лаврами, как победитель Мамаев, но утвердил венец на главе своей и независимость Государства. Народ веселился; а митрополит установил особенный ежегодный праздник Богоматери и крестный ход июня 23 в память освобождения России от ига монголов: ибо здесь конец нашему рабству".

После того как прекратила свое существование Большая Орда и Россия перестала быть ее данницей, с Крымским и Казанским ханствами были заключены договоры о дружбе. Крымский и казанский ханы не требовали дани, но вымогали "поминки", то есть якобы обещанные им дары, причем ханские приближенные советовали русским послам не скупиться: "А не захочешь царю (так они называли хана. - В.М.) дать добром, ведь царь у тебя силою возьмет все, что захочет". Крымские татары совершали грабительские набеги на окраинные русские села, и на требования прекратить их крымский хан Магмет-Гирей отвечал: "Хотя я с братом своим великим князем буду в дружбе и братстве, людей своих мне не унять". Однако татары в своих набегах не шли далее пограничных районов, и Москва не видела под своими стенами татарского войска почти полвека.

Но весной 1521 года крымский хан Магмет-Гирей, свергнув промосковского хана в Казани и поставив на его место своего брата, тем самым усилился, призвал ногаев, и они общим войском двинулись грабить владения своего "друга и брата" - московского князя.

Поход Магмет-Гирея был настолько неожиданен для Москвы, что о нем узнали лишь тогда, когда татары вошли в русские пределы. Великий князь Василий Иванович послал навстречу им на Оку два отряда - один под началом князя Дмитрия Бельского, другой - великокняжеского брата Андрея Ивановича. Татары разбили их и рассеялись по всему пространству от Коломны до Москвы, грабя и за-хватывая полон. Великий князь выехал в Волок, куда назначили собраться войску со всех земель. Москвичи и жители ближайших сел бросились в Кремль, под защиту крепостных стен, на городских улицах образовались заторы от телег, в воротах поднялась давка. Кремль наполнился людьми, теснота была ужасная, стояла жара, воды не хватало, еще дня три-четыре - и начнется неминуемая беда осадной "тесноты" - заразные болезни и мор.

А татары окружили Москву. Горели вокруг села и деревни, враги сожгли Николо-Угрешский монастырь, разграбили княжье село Остров, в великокняжеском дворце на Воробьевых горах пили мед из великокняжеских погребов и смотрели на кремлевские церкви и хоромы.