Лев Сирин - 1991: измена Родине. Кремль против СССР

Кстати, генерал Камоса был очень осторожен, поэтому не осмелился издать «Секретные игры тайных служб» в Германии, а вынужден был выпустить книгу в Австрии. Был небольшой шум. Наши корреспонденты, которые прочитали «Секретные игры тайных служб» в Австрии, опубликовали маленькую заметку: отдает ли себе отчет генерал Камоса, какую «бомбу» он выдал? Вместе с тем они задались вопросом: а что подписали в 1991 году наши руководители? Политический обозреватель «Независимой газеты» Фаенко полгода назад в одной из своих статей выложил свою «бомбу»… Он пишет, что в США очень многие видные политические деятели и крупные бизнесмены недовольны тем, что Россия не придерживается негласных соглашений, которые были подписаны ее руководителями.

– Существовал ли в реальности «список Крючкова», в котором тогдашний руководитель КГБ перечисляет агентов влияния Запада в отечественных властных структурах?

– Конечно. И сейчас, наверное, подобный список у кого-нибудь есть. А что касается «списка Крючкова»… Такой список действительно был передан Крючкову. Он пошел с ним к Горбачеву. Горбачев отправил его к Яковлеву (в то время секретарь ЦК КПСС по идеологии . – Авт. )…

– …который был в том списке…

– …( Смеется )…После смены власти зам. генерального прокурора Лысейко приставал ко мне с вопросами по поводу «списка Крючкова»: «Вы получали такие документы?» Я отвечаю: «Не помню». Он опять: «А кто был в этом списке?» – «Не помню». – «Почему не помните?» Я говорю: «Понимаете, есть постановление Совета Министров СССР и Центрального Комитета середины 1930-х годов, которое запрещает правоохранительным органам накапливать материалы на руководящий состав государства». Лысейко открывает свою папку: «Да, есть такое постановление!» Я продолжаю: «Эти материалы передавались Крючкову, докладывались наверху, возвращались к нам и уничтожались». – «И что, вы так и не помните ничего?» – «Не помню». Он не отстает: «А чьи это были материалы?» Я отвечаю: «Вы хотели, чтобы я стал дважды предателем? Не получится. Я ничего не помню…»

В 1992 году в «Советской России» или в «Правде» была опубликована статья адвоката Князева, где прямо говорилось, что Дроздов не подтвердил данные о «списке Крючкова», Шебаршин (один из последних руководителей Первого главного управления КГБ СССР . – Авт. ) тоже не подтвердил… Ну и не надо было нам его подтверждать. Зачем?

В ближайшие месяц-полтора выйдет книга, написанная одним из бывших военных контрразведчиков и бывшим сотрудником особого сектора ЦК КПСС Иосифом Борисовичем Линдером, под названием «Легенды Лубянки. Яков Серебрянский». Про известного разведчика с трудной биографией. В этой книге даны в концентрированном виде все сложности нашего развития, начиная с 1917 года по конец Великой Отечественной войны, которые никогда так не раскрывались… Обязательно почитайте.

– Декларировали когда-нибудь вслух США свои интересы к недрам СССР или идея освоить природные богатства нашей страны стала витать в воздухе только в постсоветское время?

– В отношении экономических богатств нашей страны у США аппетиты были бо€льшими, чем всегда. Мало кто знает, что в конце Великой Отечественной войны, когда странами – участницами антигитлеровской коалиции обсуждалось будущее мира, были приняты два решения, цитирую: «Создать Организацию объединенных наций с Советом безопасности – как прообраз мирового правительства» и – на нем особенно настаивали американские миллиардеры – «создать трехстороннюю комиссию для осуществления постепенных попыток слияния экономик США и СССР». И такая комиссия была создана. Она существовала. Она действовала. Когда я работал в Америке, мне приходилось принимать участие в некоторых встречах с Рокфеллером, и по его вопросам мне становилось понятно, что в результате хотят от СССР американцы.

Для них главной политической целью работы в этой комиссии было, конечно, полное поглощение нашей экономики, о чем некоторые люди из ЦК КПСС, стоявшие тогда у руля нашей экономической политики, знали или догадывались, но участвовали в этой игре, надеясь, в свою очередь, перехитрить противника и посредством этой комиссии усовершенствовать торговые контакты между СССР и Западом. В некоторых случаях им это удавалось, в некоторых нет, а вот Западу, чтобы полностью реализовать свои замыслы, понадобилось, как мы видим, около 50 лет.

– Давая оценку советскому политическому наступлению периода разрядки, администрация США делала вывод, что активность советских разведывательных операций в пять раз превышает размеры деятельности ЦРУ и союзников. Но если иметь в виду, что могильщиком СССР все-таки стали США, то возникает резонный вопрос: а почему же мы проиграли?

– Американский разведчик, бывший резидент США в Индии Гарри Розицки в своей книге написал, что если бы в США была такая нелегальная разведывательная служба, как в Советском Союзе, численностью хотя бы человек в 100, то Америка могла бы чувствовать себя спокойно. Так что разведка не проиграла. Проиграла страна в целом. А проиграла, потому что у нас не было времени. Ведь практически весь период первых пятилеток, когда нам удалось кое-что создать, и то происходил в условиях борьбы. Причем борьбы как извне, так и в результате очень серьезных споров и разногласий в политическом руководстве СССР. Причем эти разногласия были и в последние годы существования СССР.

В частности, на примере взаимодействия разведки и политической власти СССР могу сказать, что работа наших руководителей по использованию установленных нами связей в политических интересах государства в какой-то мере была ослаблена. Каждый из руководителей считал свою точку зрения истиной в последней инстанции, у них были серьезные споры друг с другом. Скажем, по делу Шевченко (в 1970-е годы зам. представителя СССР в ООН, сбежавший на Запад . – Авт. ) мне Юрий Владимирович (Андропов . – Авт. ) прямо сказал: «Я прочитал все, что ты писал. Ты был прав, и никто тебя наказывать не будет». Дело в том, что, заподозрив Шевченко в измене, я, как резидент нашей разведки в США, стал сигнализировать об этом в Москву. А в результате получил… запрет на наблюдение за Шевченко! Тем не менее я сам себе сказал: «Нет, так дело не пойдет!» и продолжал отправлять компрометирующие Шевченко материалы в центр.

– Запрет трогать Шевченко был внутриведомственным конфликтом и нежеланием бросать тень на МИД или в Москве его берегли агенты влияния во властных структурах?

– Мне сложно сейчас сказать, почему мне не разрешали трогать Шевченко, но я знаю, что влияние самого Шевченко на наших руководителей было достаточно высоким. Он и его семья были в очень близких отношениях с Громыко. Кроме этого у Шевченко была еще группа хороших знакомых на разных должностях и в разных позициях, которые могли ему подыгрывать, оказывая влияние на наших руководителей, которые рассматривали мои материалы по Шевченко. Потом, поскольку Шевченко проработал в Нью-Йорке большой промежуток времени, мои предшественники, которые там с ним общались, тоже чувствовали себя немного связанными, боялись получить выговор, если что-то всплывет, и не поехать потом за границу. Это естественные вещи… Бывают в жизни, к сожалению, такие истории. ( Вздыхает .) Трояновский (советский дипломат, следующий, после Шевченко, представитель СССР в ООН . – Авт. ) тогда меня прямо спросил: «А что, разве не может советский человек выбрать себе новую родину?» Я ему ответил: «Родина – одна, можно сменить место жительства». И нажил еще одного недруга.