Лев Сирин - 1991: измена Родине. Кремль против СССР

Название последней, седьмой, главы говорит само за себя: «С кем вы были, деятели культуры?» Выдающийся режиссер Станислав Говорухин рассказывает, что не предполагал такого вредоносного для целостности СССР эффекта от своего фильма «Так жить нельзя». Писатель Юрий Поляков признает, что его книги, разоблачающие комсомольских вожаков, все же стали маленькой трещинкой в фундаменте великой страны. А вот народным артистам СССР Никите Михалкову, Иосифу Кобзону и Армену Джигарханяну каяться, по их словам, не за что. Камня за пазухой у них в отношении Советской власти никогда не было.

Конечно, высказываемые каждым из героев книги «Гибель СССР» суждения о причинах крушения СССР не замыкаются на тематике главы, а практически всегда выходят за ее рамки и перетекают по смыслу в другие главы. Впрочем, и сами главы определены достаточно условно. Ну разве можно, в самом деле, сойтись сегодня в едином мнении, какая из перечисленных выше причин развала Советского Союза главная? Об этом у каждого свое мнение. К примеру, автор, уверенный, что главная причина в Горбачеве, одновременно отдает себе отчет, что лишь роковое стечение всех вкупе обстоятельств позволило Михаилу Сергеевичу сыграть столь трагическую роль в судьбе нашей родины. Конечно, не будь Горбачева, жил бы себе СССР и дальше, но, с другой стороны, не прессингуй нас американцы гонкой вооружений, и Горбачев, глядишь, сгодился бы в генсеках. Будь ГКЧП порешительнее, кто знает, как сложилась бы судьба Горбачева, а с другой стороны, не будь ГКЧП, может, и Горбачев барахтался бы во главе единого Союза и дальше. И так далее.

Впрочем, точка зрения автора на распад СССР в беседах с героями данной книги сознательно сведена к минимуму, поскольку автор преследует одну цель – сохранить для истории уникальные свидетельские показания людей, стоявших у руля распадающегося государства, а значит, как никто знающих о происходивших процессах. Именно в силу журналистской объективности автор дал слово людям не только с диаметрально противоположными взглядами на причины распада Советского государства, но и являющимся порой политическими антагонистами. Леониду Гозману – с одной стороны и Александру Проханову – с другой, Гавриилу Попову и Сергею Кара-Мурзе, Артему Тарасову и Владимиру Васильеву. Тем не менее общее есть и у этих людей – сожаление по поводу именно такого конца СССР. «Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца», – лучше всех сказал про этот феномен Владимир Путин.

И, наконец, последнее. Читатель уже понял, что в силу возраста героев книги многое из рассказанного ими, к сожалению, станет их «лебединой песней» на тему развала Советского Союза. Доказательства этому скорбному факту, увы, появились уже в ходе подготовки книги «Гибель СССР». В марте умер Виктор Иванович Илюхин, а в мае – Леонид Иванович Абалкин. Автор не был близко знаком ни с тем, ни с другим, но считает необходимым выразить свое соболезнование.

По мнению автора, КГБ войну за СССР формально не проиграл, однако развалу страны активно в должной мере не воспротивился. Да, все три генерала, руководители КГБ, представленные в этой главе: Дроздов, Бобков и Леонов, в один голос утверждают, что предвидели наихудшие сценарии развития (вернее, крушения) страны и регулярно докладывали о них руководству СССР. А то, что руководство их доклады не брало в расчет, – это, мол, проблема самого руководства. Миссия КГБ – информировать, а не вырабатывать политические решения. Профессиональный долг выполнили, и баста.

Однако с высоты наших нынешних исторических знаний и опыта эта позиция по меньшей мере спорная. И прежде всего с точки зрения профессионального долга главной спецслужбы страны. Зная теперь, какие не бумажные, а вполне конкретные силовые акции были в явной или тайной компетенции КГБ в «удобные» для решительных действий сталинские или даже застойные годы, ясно, что чекисты эпохи позднего СССР могли и на деле, а не в докладах руководству, по крайней мере, попытаться отстоять страну в трудные для нее времена привычными для них нетривиальными методами.

Что я имею в виду?

Да простит меня читатель, хотя бы диверсию в отношении лидера государства, действия которого в последние месяцы правления не подходили ни под какие понятия о желании сохранить это самое государство. Собственно говоря, ликвидация Горбачева в тех условиях означала бы лишь выполнение Комитетом госбезопасности своей миссии по защите конституционного строя и безопасности Советского Союза. То есть означала выполнение своих прямых обязанностей. В перестроечные годы, как известно, на чекистов разом повесили всех мыслимых и немыслимых собак, в том числе и мириады заказных убийств по политическим мотивам. Вспомним, Михоэлса, Георгия Маркова, Троцкого. В этом смысле аналогичная операция в отношении откровенного могильщика СССР была бы куда более закономерна и оправданна, чем убийство Джона Кеннеди или «внезапная» смерть Франклина Рузвельта. Ведь в случае обоих американских президентов речь шла всего-навсего о повороте в политическом курсе США, а уж никак не о распаде Америки. Но не дремали же ни консервативно настроенные представители американского истеблишмента, ни ЦРУ. (Об этом подробнее у Валентина Зорина в главе IV.)

Были, на мой взгляд, разумеется, и другие, так сказать, промежуточные возможности нейтрализации высокопоставленных товарищей, чья деструктивная деятельность в конце концов закончилась гибелью Советского Союза. Скажем, арест и изоляция не только Горбачева, но и – главным образом – Ельцина, который почему-то и в «черные дни» ГКЧП спокойно разгуливал на свободе, да еще и поливал почем зря верхушку союзного руководства и КГБ, предоставивших ему такую уникальную возможность. (Во второй главе «Бессилие ГКЧП и его последствия» маршал Язов вспоминает, как Председатель КГБ Крючков почему-то убеждал его предоставить гауптвахты Министерства обороны на случай арестов, словно в распоряжении КГБ тогда не было тюрьмы в Лефортове). Да мало ли знало способов КГБ. Любой бы сгодился, главное было – начать профессионально действовать. В конце концов, на кону стояла родина. Но генералы от госбезопасности предпочли ограничиться «гражданской позицией» в рамках устаревшей партийно-ведомственной субординации и абстрактным выполнением норм присяги. (Которая, к слову, прежде всего и призывала беречь родину.)

Отрадно, конечно, хотя бы и это. Особенно для времен, когда бегство из партии считалось поступком прогрессивно мыслящего человека, а не банальным предательством. В 1990–1991 годах, напомню, из КПСС, как пробка из бочки, «прозрев», добровольно вылетели один за другим аж три ее высших руководителя – бывшие члены Политбюро Ельцин, Яковлев, Шеварднадзе, а Горбачев, не стесняясь, уже готовил для себя запасной аэродром в виде должности Президента СССР как альтернативу немодному к тому времени посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Так что тот факт, что никто из наших героев-генералов, слава Богу, из партии не вышел и честно дослужил практически до полного краха вверенного им Советского Союза, заслуживает одобрения и уважения потомков. Однако факт, что ситуация всенародного «соскакивания» с КПСС (и далее – к независимости РСФСР, а там и к развалу СССР), которая, повторюсь, так и не сподвигла никого из генералов к реальным действиям, будет со стороны автора и, вероятно, со стороны потомков им основным укором. (В интервью генерала Леонова можно прочесть, что в дни августовского «путча» он не только не приказывал своим подчиненным помогать ГКЧП, но, напротив, даже отобрал у всех своих офицеров оружие, боясь гнева толпы.)