Георгий Зуев - Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта

В 1876 году двухэтажный купеческий особняк конца XVIII века перестроили по распоряжению его нового владельца – князя Д.А. Лобанова-Ростовского. Здание надстроили третьим этажом, обновили его парадный фасад и основательно реконструировали внутренние помещения «под жильцов». В княжеском доходном доме в те годы любили снимать квартиры офицеры лейб-гвардии Преображенского и Кавалергардского элитных полков. В период 1892–1894 годов здесь проживал поручик Кавалергардского полка, будущий маршал и президент Финляндии барон Карл Густав Маннергейм с молодой супругой и дочерью Анастасией, родившейся в этом особняке.

Кавалергардский полк был исключительным военным подразделением, в которое принимали офицеров из числа представителей высшего дворянского общества. Генерал-лейтенант граф А.А. Игнатьев, начинавший военную службу в Кавалергардском полку, писал в своей книге «Пятьдесят лет в строю»: «Туда мог попасть безупречно воспитанный молодой человек, о репутации и поведении которого полком собирались тщательные справки. В некоторых случаях копались в родословной представлявшегося в полк молодого человека и проверяли за несколько поколений назад его бабушек и дедушек, не затесались ли среди них неподходящие по своему происхождению предки, портящие родословную. Ведь они могли бы передать по наследству плебейские черты своему потомству. И здесь уж никакие протекции не помогали. Случаи, когда сыновья министров и высших сановников получали отказ, не были исключением».

В этом доме в конце XIX – начале ХХ столетия жил К.Г. Маннергейм с семьей. В настоящее время здесь располагается Генеральное консульство Японии

Кстати, кавалергардские офицеры иногда шутили по этому поводу: «Голубая кровь течет не только в наших жилах, но и в жилах наших лошадей». Помимо воинской службы кавалергарды несли службу при императорском дворе – присутствовали на торжественных выходах царей, на высочайших балах, обедах и прочих дворцовых церемониях.

Непосредственным начальником молодого офицера графа Игнатьева в Кавалергардском полку оказался прирожденный кавалерист и талантливый командир поручик барон Маннергейм. Этот образцовый офицер «понимал службу как ремесло».

По мнению А.А. Игнатьева, «он все умел делать образцово и даже пить так, чтобы остаться трезвым. Он, конечно, в душе глубоко презирал наших штатских в военной форме, но умел выражать это в такой полушутливой форме, что большинство так и принимало это за шутки хорошего, но недалекого барона. Меня он взял в оборот тоже умело и постепенно доказал, что я, кроме посредственной верховой езды да еще, пожалуй, гимнастики, попросту ничего не знаю.

Смотр молодых солдат-новобранцев из моего отряда Маннергейм провел блестяще и вместе с ним я не только получил благодарность в приказе по полку, но и был назначен командиром команды эскадронных разведчиков».

Поручик Маннергейм в Кавалергардском полку считался одним из лучших наездников, поэтому на майских парадах ему всегда доверяли командовать первым взводом лейб-эскадрона.

Карл Густав Маннергейм любил участвовать в скачках. Поэтому во дворе дома № 29 на Мойке для него специально устроили конюшни для его породистых лошадей. Он женился на состоятельной и весьма образованной светской особе Анастасии Николаевне Араповой, которая привила своему супругу-кавалергарду Маннергейму, тогда человеку сугубо военному, интерес к русской литературе, культуре, и в особенности к поэзии А.С. Пушкина, умершего более чем за пятьдесят лет до их свадьбы в доме напротив, на четной стороне Мойки. Известный петербургский радиожурналист В.М. Бузинов, с которым мне приходилось готовить в 1997 году отдельные радиопередачи цикла «Андреевский флаг», рассказывал, что уже в наше время, изучая архивы барона Маннергейма в Брюсселе, петербургский профессор Л.В. Власов обнаружил в русской коллекции его книг несколько томиков Пушкина с пометками, сделанными рукой финского маршала. Маннергейм любил службу в Кавалергардском полку, ему нравился Петербург, где он прожил более 17 лет, и уже в Финляндии, говорят, часто вспоминал о нем.

В.М. Бузинов писал в своей последней книге: «Есть что-то мистическое в скрещении адресов маршала и поэта на набережной Мойки. В церкви Конюшенного ведомства, где позже служил Маннергейм, отпевали Пушкина. Их адреса на Мойке – для одного счастливый петербургский семейный дом, очень удачный для несения службы во дворце и участия в парадах, так как находился он рядом с Зимним дворцом и Марсовым полем; для другого, ставшего к печали своей в тридцать пять лет камер-юнкером, – последней, ближайшей к дворцу квартирой».

За домом № 29 с дипломатической миссией Страны восходящего солнца на правом берегу Мойки открывается изумительный вид на Зимнюю канавку – самый короткий петербургский канал с тремя мостами и незабываемым романтическим пейзажем. Напомню читателям о трех мостовых сооружениях на сравнительно коротком отрезке Зимней канавки. Два из них – Эрмитажный и Первый Зимний мосты возвели почти одновременно в XVIII столетии. Второй же Зимний мост, по внешнему виду похожий на своих старинных собратьев, возвели через Зимнюю канавку много позднее, в конце первой половины ХХ века. Отметим, что с 1939 по 1940 год через водоем на Мойке существовал временный наплавной мост для прохода демонстрантов с Дворцовой площади. И лишь в 1940 году соорудили первый вариант постоянного деревянного Второго Зимнего моста, снесенного в 1964 году и замененного стационарным каменным мостовым сооружением, талантливо стилизованным и отделанным гранитом под эпоху XVIII столетия.

Сквозные участки правого берега Мойки от Круглого рынка до Дворцовой площади завершаются двумя угловыми монументальными зданиями, чьи фасады выходят на исторические набережные двух водоемов – реки Мойки и Зимней канавки.

Огромный жилой дом № 31/6 с ложноклассическим фасадом на набережной Мойки производит впечатление прекрасно сохранившегося строения 20-х годов XIX века. Подобный псевдоэффект вводил в заблуждение даже авторитетных знатоков своего дела – историков архитектуры, не только уверенно считавших, что это здание безусловно является творением зодчего В.П. Стасова, но и включивших это строение в официальные списки его работ. На самом же деле дом № 31/6 оказался самым молодым жилым строением в этой части города на набережной Мойки, но выглядел он всегда действительно как столетний. Известно, что дом построили в 1910-е годы, но в отличие от него история сквозного участка, на земле которого сегодня возвышается этот многоэтажный красавец, уводит нас в первую треть XVIII столетия.