Милослав Стингл - Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца

До переселения в долину Куско инки, видимо, обладали сравнительно малоразвитой культурой и занимались охотой, собирательством, примитивным земледелием и скотоводством. На каком языке говорили они? Это мог быть своеобразный диалект кечуа, отличный от диалекта коренного населения долины, либо язык, родственный аймара. Верования ранних инков, прежде всего почитание бога грома Ильяпы, близки верованиям скотоводческих племен, которые в конце I – начале II тысячелетия н. э. стали расселяться в южном и центральном Перу и теснить более древних обитателей. Родство по крайней мере некоторых из этих племен с аймара доказано, так как их потомки неподалеку от Лимы до сих пор сохраняют свой древний язык.

Центром первоначального расселения подобных племен, согласно их собственным историческим преданиям, был бассейн озера Титикака. Это, однако, не значит, что в них надо видеть потомков создателей тиауанакской цивилизации – слишком велики различия в культуре между теми и другими. Расселение отсталых племен, включая «царских» инков, по времени, однако, как раз приходится на период после гибели цивилизаций Уари и Тиауанако. То ли горцы-скотоводы позарились на богатства земледельцев долин, то ли само расселение племен было спровоцировано упадком и ослаблением Уари и Тиауанако. Климатологи предполагают, что на протяжении последних полутора тысяч лет температурный режим и выпадение осадков в Андах менялись. Быть может, временное ухудшение климата ослабило земледельцев и одновременно вынудило скотоводов искать в долинах новые источники существования. Впрочем, подобные гипотезы еще нуждаются в проверке.

Когда инки заняли долину Куско, они смешались с покоренным населением, восприняв его более высокую культуру. Правда, память о том, какие общины от кого происходят, сохранялась, так что потомки завоевателей продолжали пользоваться привилегиями. Археологически ранняя культура обитателей Куско выделяется своим довольно высоким уровнем на фоне других памятников XII–XIV веков горной части южного и центрального Перу. Возможно, это связано как раз с периферийным положением районов по течению Урубамбы, оказавшихся в стороне от арены наиболее ожесточенных межплеменных войн.

Было бы очень наивно верить словам испанских хроник, согласно которым уже первые потомки Манко Капака являлись королями, а Куско – крупным государственным центром. К созданию подобной легенды приложили руку как сами инки, так и в еще большей мере испанцы, которым чуждые для европейцев формы социально-политической организации требовалось вогнать в привычные рамки «монархий», «династий» и «королей».

Вплоть до начала XV века Куско, скорее всего, мало выделялся среди нескольких таких же, как он, городков, остатки которых найдены в долине Урубамбы. Каждый из них был, надо думать, независимым от других. Составлявшие Куско общины – айлью делились на «верхние» и «нижние» (ханан и хурин). До недавних пор историки склонны были следовать тем испанским источникам, согласно которым сначала городом Куско правили представители половины хурин, после чего их сменили выходцы из половины ханан, причем каждый правящий Инка основывал один из айлью. Из этой гипотезы логически вытекает, что до начала правления первых царей в обеих половинах было нулевое число айлью, но на эту нелепость было принято закрывать глаза.

Американский исследователь Т. Зойдема (основные положения которого приняты сейчас ведущими специалистами) доказал, однако, что у власти в Куско находились одновременно соправители из обеих городских половин и что список предшествовавших Пачакути правителей, в котором они выстроены в последовательный ряд, – фикция. Какие-то вожди, носившие сохраненные традицией имена вроде Синчи Рока или Льоке Юпанки, вероятно, существовали, но мы не знаем, когда они жили, действительно ли их мумии выносили на площадь в Куско во время праздников, а тем более какие события происходили в городе во времена их правления. Вероятно, вожди поочередно выбирались среди представителей разных айлью. Позднее этот факт был представлен иначе: будто вожди основывали айлью. В каждой из половин было пять айлью, но может быть, три или четыре – уверенности здесь нет. Сколько точно вождей (точнее, выбиравшихся одновременно групп должностных лиц) сменилось между захватом инками долины Куско и правлением Пачакути, установить тоже невозможно. Допустимо лишь судить о времени существования инкской культуры по археологическим источникам. Указываемые в хрониках даты правления Манко Капака, скорее всего, подогнаны под 500-летие (священное число), отсчитываемое назад от того или иного события XV–XVI веков. Более того, даже даты правления последних, то есть исторических, Инков приняты в науке достаточно условно – точности до года здесь искать не приходится.

Все это, разумеется, не умаляет достоинств книги М. Стингла, в которой надо видеть скорее оригинальный по замыслу исторический роман, чем обычную популяризацию известных ученым фактов.

Суть тех событий, которые инкское общество пережило в середине XV века, то есть за время правления Пачакути, заключалась в превращении из маленькой полупервобытной протогородской общины сперва в небольшое государство, а затем в крупное царство, сопоставимое с древним египетским (хотя, конечно, не с империей Александра, не с Римом и Константинополем).

К сожалению, о конкретном облике Пачакути, о том, какие именно реформы и при каких обстоятельствах провел эют государственный деятель, мы снова ничего уверенно сказать не можем. Его образ непроницаемо окутан туманом позднейших преданий. У нас нет оснований сомневаться в недюжинных способностях Пачакути, но в какой мере они выразились в создании подлинно нового, а в какой – в заимствовании чужих образцов – не ясно. [12]

Переход власти в руки Пачакути, вероятно, действительно прошел не гладко. Притязания на трон он обосновывал своей популярностью как военного вождя, которую приобрел в ходе войны с чанками. Систему «коллективного руководства» (соправитель от половины хурин при верховном Инке) Пачакути не уничтожил, но фактически сосредоточил в своих руках значительную полноту власти.

Победа над чанками должна была разрушить многие первобытные устои инкского общества. Если раньше боевые действия сводились к грабежу или в крайнем случае наложению дани, то теперь встал вопрос об управлении завоеванными территориями и создании не племенной, а территориальной административной системы. Вполне вероятно, что несколько обновился состав инкской элиты: в условиях военных действий к руководству легче могли прийти способные администраторы и воины, потеснившие старую, родовую знать. По мнению многих историков, завоевательные войны являются одним из наиболее эффективных факторов, способствующих образованию государства, особенно в тех районах, где, как на юге Перу, было распространено скотоводство (скот – легко отчуждаемое богатство).