Милослав Стингл - Государство инков. Слава и смерть сыновей солнца

Примечательно, что дед ученого, Хайрем Бингем-старший, в начале XIX столетия был первым христианским миссионером на Гавайских островах. У коренного населения Гавайев он пользовался очень плохой репутацией из-за своего религиозного фанатизма и стремления любой ценой искоренить дьявольские поверья полинезийских язычников.

Фанатик Бингем прибыл тогда на Гавайи из своей родной Новой Англии. Спустя несколько десятилетий Хайрем Бингем-младший, родившийся на Гавайях, вернулся в Новую Англию, на родину своего деда. Внук миссионера, носивший имя своего деда, который насаждал евангелизм на самых прекрасных островах мира, начал работать в Новой Англии в знаменитом Йельском университете, где и занялся изучением колониальной истории Нового Света. Позднее, уже после того, как он внесет свой вклад в историю изучения прошлого доколумбовой Америки, он не раз сменит область интересов и в каждой из этих областей достигнет больших успехов. Вскоре после вступления Соединенных Штатов в первую мировую войну Хайрем Бингем становится выдающимся военным летчиком. Он даже был назначен командиром крупнейшей авиационной школы союзников во Франции. После окончания войны Бингем ринулся – и вначале даже успешно – в политику. В конце концов этот «пришелец» с Гавайских островов в Новой Англии становится губернатором штата Коннектикут, а впоследствии его даже избирают в американский сенат.

Великан, почти двухметрового роста, летчик, губернатор, сенатор, хороший солдат и отличный альпинист, он прожил почти сто лет. Пока Хайрем Бингем был молод и не занимался ни полетами, ни альпинизмом, ни политикой, он полностью отдавал себя своей первоначальной профессии – изучению истории колониальной Южной Америки. В 1909 году ему впервые представляется возможность посетить этот район мира: он принимает участие в одном из конгрессов историков в Сантьяго-де-Чили. Свое пребывание в Чили он использовал для того, чтобы посетить граничащие с Чили южноамериканские республики.

Фортуна привела молодого историка в горы в бассейне рек Урубамбы и Апуримака. Тогдашний префект этой перуанской области убедил Бингема, что раз уж он попал в их края, то как историк должен отправиться и в здешний труднодоступный, но уже известный город Чокекира, который мог быть, по мнению этого образованного перуанского чиновника, исчезнувшей столицей свободных инков – Вилькабамбой.

Однако Бингема кто-то уже обошел. Другие, анонимные искатели индейских сокровищ умудрились даже взорвать динамитом стены инкских построек в Чокекире. Кроме того, хорошо разбираясь в истории Америки, Бингем был уверен, что этот город даже в силу своих небольших размеров не мог быть исчезнувшей Вилькабамбой восставших против испанцев подданных «сыновей Солнца».

Тайна Вилькабамбы, разгадку которой нащупал Бингем во время своего короткого посещения Чокекиры, запала в сердце молодого исследователя. Он буквально загорелся страстью найти утраченные сокровища инков, сделанные как из камня, так и из золота. Эта страсть была столь велика, что он собрал большую экспедицию, состоявшую из специалистов, и раздобыл для нее необходимые деньги. В 1911 году Бингем во главе этой экспедиции отправился в долину дикой реки Урубамбы, в бесконечную глубокую долину, покрытую со всех сторон густыми джунглями.

Исследователю повезло: за несколько лет до прихода экспедиции дно каньона Урубамбы было расчищено и в нем была даже проложена тропинка для мулов. До этого времени чужестранец практически не мог проникнуть в эту часть долины. В некоторых местах в долине жили отдельные индейские семьи. Встречаясь с ними, Бингем повсюду расспрашивал, неизвестно ли им что-нибудь о каких-либо остатках каменных городов их инкских предков, – городов, спрятавшихся в высокогорье, покрытом джунглями.

Бингем получил несколько ответов и услышал несколько предположений, однако все они были ошибочными. Впрочем, пожалуй, не все. Однажды он повстречался с одиннадцатилетним мальчиком-индейцем, который, разумеется за соответствующее вознаграждение, взялся отвести белых людей в такой город! Караван мулов покинул безопасное дно каньона Урубамбы и, возглавляемый этим мальчиком, которому, учитывая его юный возраст, члены экспедиции не слишком-то доверяли, начал подниматься все выше и выше по покрытым тропическими растениями склонам. Находясь на высоте более 500 метров над руслом реки Урубамбы, которая отсюда выглядела как тоненькая серебряная змейка в седловине между двумя тамошними горными вершинами, одну из которых молоденький проводник экспедиции называл по-кечуански «мачу» – «старая», другую – «уайна» – «молодая», Бингем и его спутники увидели на фоне могучего горного массива высотой в шесть тысяч метров, а также длинной цепи других здешних вершин нечто невероятное. Из нетронутой, девственной зелени выступали, как дворец спящей красавицы – впрочем, куда там, ведь это был не один дворец, – десятки, да, десятки каменных зданий, а среди них вырубленная в скале лестница обсерватории, храмы, крепостные валы и жилые дома.

Бесспорно, это был самый фантастический индейский город Южной Америк, – город, в который со времени открытия Нового Света наверняка не ступала нога ни одного белого человека, город, который не был завоеван и которого коснулся лишь один пресловутый зуб времени, впрочем, даже он не смог причинить особого ущерба камню. Однако Хайрем Бингем очень скоро убедился в том, что этот город не был искомой Вилькабамбой. Поэтому, исходя из названий, которые тем или иным местам, в особенности окрестным вершинам, давал его одиннадцатилетний проводник, он назвал город Мачу-Пикчу.

Хайрему Бингему не удалось найти золотых сокровищ инков. Однако им были найдены сокровища не менее великолепные, которые рассказывают нам языком ясным и понятным о великом архитектурном и урбанистическом искусстве инков. Существование этого города является несомненным свидетельством организационного таланта «сыновей Солнца», которые сумели воздвигнуть этот большой город именно здесь, в изолированном даже для своего времени месте.

Фантастическое открытие первого полностью сохранившегося города доколумбовых индейцев Америки сразу же вызвало огромный интерес. Это позволило Бингему получить финансовую помощь от университета и значительную дотацию от американского Национального географического общества и спустя уже два года после открытия Мачу-Пикчу заняться методической расчисткой города.