Иоан БОЛОВАН и др. - История Румынии

Преемником Лацко стал Петр I (1375–1391), вначале принявший католическую веру. Его мать, сиретская княгиня Маргарета (по-румынски Мушата), также была католичкой, о чем свидетельствует получение ею в 1378 г. полного прощения грехов in morti articulo от папы, который назвал ее «княгиней Малой Валахии». В это время на политической арене в регионе произошли важные перемены. В 1382 г. умер Людовик I, и венгерско-польский союз распался, а после обращения литовцев в католичество была заключена польско-литовская уния, в результате которой литовский князь Ягайло стал польским королем (Владислав II Ягелло). В 1387 г. господарь Молдовы Петр I принес ему присягу на верность, определив тем самым основное направление внешней политики своего государства в следующем столетии. Присяга на верность королю Польши означала свертывание отношений /241/с Венгрией и, возможно, принесла Молдове в качестве феода крепость-порт Монкастро или Маурокастро (Четатя-Албэ, Белгород) на берегу Днестровского лимана, ранее захваченную Литвой, где проживала процветающая колония генуэзских торговцев. Будучи одной из крупных коммерческих магистралей средневековой Европы, торговая артерия, называвшаяся с тех пор «молдавским путем» и шедшая от Четатя-Албэ к Балтийскому морю, оказала благоприятное воздействие на развитие восточно-карпатского румынского государства. До захвата Четатя-Албэ и Килии в 1484 г. османами польско-венгерское соперничество было связано, главным образом, с контролем над двумя торговыми путями, проходившими через Молдову и Валахию.

Вывод Брэильского тракта и устья Дуная из-под контроля Венгерского королевства сделал Молдову и Валахию непосредственными соседями. Расширение Молдовы в южном направлении произошло сразу же после 1386 г., о чем свидетельствуют данные генуэзской миссии в Каффе, которая установила связь с воеводами Петром I и Константином – последним самостоятельным представителем южных территорий. Ликвидация политического образования на юге Молдовы произошла в период между 1386 и 1392 гг., так как Роман I (1391–1394) – брат и наследник Петра I – официально стал называться «милостью Божьей господарь Ио Роман Воевода, единственный великий властелин над Молдовой от гор и до моря». Формула «от гор и до моря» свидетельствует о достижении к концу правления господаря Петра I нового политико-территориального положения. Под его властью находилась теперь вся территория между Черновцами на севере и Черным морем на юге. В документе от 5 января 1393 г. о сохранении вассалитета по отношению к королю Польши господарь Молдовы употребляет другой сходный титул: «Мы, Роман, господарь Молдовы и наследник всей Валахии от гор и до моря». Наследник Романа I, господарь Стефан I (1394–1399), вновь присягнул в 1395 г. на верность польскому королю.

Отдельные политические действия господаря Петра I оказались весьма неоднозначными для будущего страны. Так, в 1388 г. по просьбе своего польского сюзерена одолжить ему значительную сумму денег господарь Молдовы предоставил ему 3 тыс. серебряных рублей (по некоторым подсчетам, 538,38 кг серебра, что эквивалентно 51,817 кг чистого золота) под залог города Галича и близлежащих земель – так называемого Покутья. Деньги не /242/были возвращены в установленный срок (через три года), и, согласно договоренности, Петр I приобрел в вечное владение заложенную польским королем территорию. Это вызвало затяжной территориальный конфликт между двумя странами. Около 1377 г. господарь выпустил первые молдавские монеты (серебряные гроши), с семейными знаками и гербом страны (голова тура) на лицевой стороне. Так и не избавившись от давления со стороны соседних католических королевств, Петр вернулся к православию, которое оставалось верой большинства жителей страны. Даже присягу о вассалитете перед только что принявшим католичество Владиславом Ягелло во Львове в 1387 г. он принес по православному обряду, «целуя собственными устами крест в руках киевского митрополита Киприана». После встречи с митрополитом он получил принципиальное согласие на основание молдавской митрополии. До этого православные жители Молдовы, составлявшие подавляющее большинство населения страны, находились под духовной юрисдикцией галицкой митрополии, которой было подчинено и епископство в Четатя-Албэ. По всей видимости, соглашение, достигнутое во Львове, оставило открытым вопрос о назначении церковных иерархов на территориях Западной Руси и Молдавии. В противовес позиции Византии и патриарха Константинопольского монархи Польши и Молдовы пытались выдвигать собственных кандидатов на эти епархии, что привело к возникновению конфликта между Молдовой и патриархией, который завершился лишь в 1401 г., при господаре Александре Добром, когда Константинополь согласился с кандидатурой митрополита Иосифа, происходившего из господарской семьи. Однако, несмотря на этот конфликт, православная митрополия Молдовы существовала, по меньшей мере, с 1387 г. Вселенской патриархии пришлось дать свое согласие на ее основание по нескольким причинам, среди которых были попытки войск султана Баязида I Молниеносного занять Константинополь (1391, 1394–1402), кампания Мирчи Старого в Молдове, захват в плен Юги Воеводы и вступление на престол Александра (1399–1400). Таким образом, создавался своего рода православный христианский фронт по линии Дуная, который мог быть полезен для освобождения императорской столицы от осады и для укрепления византийского «Содружества наций» в целом.

Образование в XIV в. румынских митрополий в Арджеше и Сучаве стало крупным успехом Византии в ее остром соперни- /243/честве с католической церковью. Для румын это означало международное признание независимости их стран и последующую многовековую ориентацию на Юго-Восточную и Восточную Европу. Это направление было избрано лишь после того, как сближение румынских княжеств с Западом было сорвано политикой соседних католических государств, в особенности Венгерского королевства.

Мирча Старый (1386–1418).Как и в наше время, в средние века государства не были равны на международной арене. Существовали сильные государства, проводившие политику с позиций силы и доминировавшие на европейской сцене, и мелкие, нуждавшиеся в «покровительстве» великих держав. Это «покровительство» выступало в различных формах и зачастую приводило к поглощению слабых государств более сильными. Политика захватов, насилия и несправедливости всегда отвергалась христианской нравственностью и законом, поэтому приходилось искать предлоги для оправдания таких действий. Наиболее частыми становились мотивации религиозного характера: слава Креста, торжество учения Христа, расширение «королевства Христа», обращение «в истинную веру язычников, еретиков и раскольников» и т. д. С точки зрения мусульман, оправданием насилия была «священная война». Естественно, что и в этих случаях нетрудно было выявить настоящие причины покорения целых стран и народов.