Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Однако если принять эту версию, то становится совершенно непонятно, как Генштаб РККА мог готовить упреждающий удар по немецким войскам на лето 1941 года, прекрасно зная, что в это время велась крупномасштабная плановая замена матчасти в танковых и авиационных частях. Например 18-й мехкорпус должен был 29 июня 1941 года начать сдачу старой матчасти и только к 1 октября закончить комплектование новой техники — 120 танков КВ и 330 танков Т-34. А после замены техники нужно было еще провести обучение личного состава подразделений работе на новых танках и самолетах. Следовательно, Генштаб не мог планировать нападение на Германию в течение всего лета 1941 года.

Впрочем, это же следует и из текста самой «Записки…», точнее той ее части, которая была дописана уже после записи, сделанной рукой Василевского:

«Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы».

Согласитесь, странно было бы планировать в 1942 году строительство укрепрайонов на границе с немецким союзником Венгрией, если нападение на саму Германию готовилось летом 1941 года! Эта запись свидетельствует, что упреждающий удар планировался Генштабом не ранее 1942 года, когда замена матчасти танковых и авиационных частях должна была быть уже завершена.

Правда, с другой стороны в «Записке…» говорится:

«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск».

В ретроспективе кажется очевидным, что в этой части «Записки…» речь идет о том, что внезапный удар может быть нанесен немцами летом 1941 года. Однако в середине мая 1941 года в Генштабе РККА, судя по всему, считали, что такой удар Германия будет готова нанести только в 1942 году. Основанием для такой точки зрения были ошибочные данные нашей разведки, изложенные в «Записке…», согласно которым на 15 мая Германия имела 284 развернутых дивизий. Из них у наших границ было сосредоточено 112 дивизий. При этом Генштаб РККА исходит из того, что в случае нападения на СССР вермахт выставит до 180 дивизий.

Следовательно, процесс сосредоточения группировки немецких войск, по мнению Генштаба, был далек от завершения, поскольку немцы должны были бы подвести к нашим границам еще около 70 дивизий. На это у них могло уйти не менее двух — трех месяцев. Но начинать войну с Советским Союзом в августе было бы уже поздно, тем более что немецкое командование так и не заказало для вермахта зимнего обмундирования. Отсюда на этом этапе делался вывод, что сосредоточение немецких войск у наших границ в 1941 году имеет иную политическую причину, скорее всего, речь пойдет об угрозе применения силы при выдвижении фашистами ультиматума.

Сравнивая же советские военные планы с планами нацистов, нетрудно обнаружить в них принципиальную разницу. Если в начальном варианте «Основ развертывания…» и в «Записке..» Василевского речь шла о нанесении упреждающего удара, а в утвержденном Сталиным варианте, об отражении фашистской агрессии и последующим нанесении ответного удара по территории противника, то в «Барбароссе» планировалось внезапное и неспровоцированное нападение на СССР.

Вот что пишут разработчики «Барбароссы» относительно возможных действий со стороны СССР:

Из проекта плана операции «Ост» от 5 августа 1940 г., разработанного начальником штаба 18-й армии генерал-майором Марксом:

«Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас. Мы должны рассчитывать на то, что русские сухопутные войска прибегнут к обороне, наступательно же будут действовать только авиация и военно-морские силы, а именно подводный флот».

В документе «Стратегическая разработка оперативного отдела ОКБ по подготовке и проведению кампании против СССР» от 15 сентября 1940 года говорится:

«В войне против Германии у России есть в общем следующие три возможности.

I. Русские захотят нас упредить и с этой целью нанесут превентивный удар по начинающим сосредоточиваться у границы немецким войскам…

Представляется невероятным, что русские решатся на наступление крупных масштабов, например, на вторжение в Восточную Пруссию и северную часть Генерал-Губернаторства, пока основная масса немецкой армии не скована на длительное время боевыми действиями на другом фронте. Видимо, на это не будут способны ни командование, ни войска. Более вероятны операции меньших масштабов. Они могут быть направлены либо против Финляндии, либо против Румынии…»

Как видно из приведенных цитат разработчики планов агрессии против СССР изначально были убеждены в том, что у России нет намерений первой начинать войну с Германией. Хотя потенциальную возможность нападения СССР на немецких союзников: Финляндию и Румынию — в Берлине допускали. Однако вопрос о том, насколько такая возможность была реальной, какими силами и в какие сроки реализуемой — в документах немецкого военного планирования даже не обсуждается.

Нет никаких упоминаний о военной угрозе с Востока и в самом плане «Барбароса». А задачи, стоящие перед вермахтом, Гитлер предельно четко сформулировал на совещании с высшим немецким генералитетом 30.03.41:

«Наши задачи в отношении России: разгромить ее вооруженные силы, разрушить ее государство».

Катастрофа начального периода ВОВ была настолько огромной и привела к таким неисчислимым человеческим жертвам, что, естественно, возник вопрос: кто виноват, и что же можно было сделать для ее предотвращения.

Хрущев, не долго думая, в качестве главного виновника катастрофы 1941 года назначил Сталина, а причину ее объяснил тем, что Сталин якобы уверовал в свою гениальность и счел, что сам сможет предотвратить войну, и поэтому не позволял военным предпринять надлежащие контрмеры по организации отпора агрессору.

Тем не менее, есть все основания утверждать, что якобы имевшая место вера Сталина в свою способность предотвратить надвигающуюся нацистскую агрессию является не более чем идеологическим мифом, придуманным Хрущевым с целью укрепления своего весьма шаткого положения на вершине власти. Ведь Сталин не только публично заявлял на политбюро ВКПб о том, что Гитлер в любую минуту может напасть на СССР, но и активно предпринимал необходимые с его точки зрения меры для организации отпора грядущей нацистской агрессии.