Олег Бобраков - Будущее России. Алгоритм переворота

Отыскался он, как и многое другое, в Китае, на родине бумаги, где в 812 году нашей эры появились бумажные деньги. Европа отреагировала на новшество, как обычно, с опозданием почти в тысячу лет. Первый в мире массовый выпуск банкнот был осуществлен в Стокгольме в 1661 году, а Россия выпустила ассигнации спустя еще столетие – при Екатерине II, в 1769 году. Вряд ли кто-то мог предположить тогда, какую трагическую роль сыграют бумажные деньги в истории человечества. Тем более никто не мог представить, что извечная российская консервативность на сей раз на целый век задержала проникновение в страну заразы, именуемой мировой финансовой системой. Еще большее отставание наблюдалось у нас в развитии капиталистического способа производства, интересы которого и должны были обслуживать новые средства платежа. Впрочем, пройдет пара столетий, и эти самые «обслуживающие средства» докажут, что они в силах не только управлять производством, но и уничтожить его.

Обладатели денег и власти очень скоро осознали, что банкноты и другие ценные бумаги предоставляют им принципиально новые возможности. Теперь средства платежа не нужно добывать изнурительным трудом на золотых копях: достаточно включить печатный станок – и денег будет сколько пожелаешь. Первоначально те, кто имел такую возможность, еще сдерживали свои аппетиты, опасаясь дестабилизации экономики, инфляции, необходимости дефляции и пр. Вплоть до середины XX века государства брали на себя обязательства по золотому паритету своей валюты. Объем денежной массы должен был оставаться сбалансированным с золотым запасом государства. Ни один дополнительный рубль не мог быть отпечатан, если под его обеспечение не добыто определенное количество золота. Какое? Это указывалось на купюре.

Но к середине XX века большинство стран отказалось от золотого паритета. Теперь должен был обеспечиваться баланс товарно-денежной массы. То есть, чтобы запустить в обращение определенное количество новых банкнот, необходимо было выпустить товары стоимостью, равной дополнительной денежной эмиссии. Легко ли это проконтролировать? Конечно, нет. Контроль количества выпускаемой денежной массы стал, по сути, делом совести владельцев печатного станка (например, в США это Федеральная резервная система). Долго ли удерживались финансовые магнаты от соблазна выпустить ничем не обеспеченные денежные купюры? История показала, что нет. И международная обстановка способствовала этому. Вторая мировая, а затем череда бесконечных локальных войн требовали огромных расходов, не связанных с удовлетворением потребностей людей. Потом наступил период безумной гонки вооружений, не знавшей иных пределов, кроме аппетитов военно-промышленных комплексов. И опять колоссальные расходы, не связанные с жизнеобеспечением граждан. Но кто будет платить за бомбы и подводные лодки, ненужные обыкновенным людям в повседневной жизни? Разумеется, госбюджеты. А кто принимает решения о выделении средств? Все та же мировая властная элита, которая стала еще и финансовой и которая сама организовывала гонку вооружений – процесс практически бесконечный.

Итак, надо было платить за гонку вооружений, обеспечивать поступления в бюджет, оплачивать непроизводительный труд миллионов работников, не связанный с удовлетворением жизненных потребностей людей. Где найти деньги? Нет ничего проще: взять в долг, а для обеспечения и погашения кредитов включить печатный станок. Поскольку и внутренние, и внешние долги даже ведущих капиталистических стран росли в геометрической прогрессии, печатный станок включался все чаще. Никого уже не пугали инфляция, неплатежи и полные дефолты. Никого не пугал и неизбежный при таком подходе системный кризис, свидетелями и участниками которого мы сегодня являемся и окончания которого не предвидится, несмотря на обнадеживающие заявления А. Кудрина. Ведь правящая элита осознала, что деньги обеспечивают власть над миром, а власть – новые деньги. Заработала новая формула денежного обмена: «власть – деньги – еще бо́льшая власть» (уже без товара).

Раздувшаяся до непомерных масштабов финансовая экономика ушла в отрыв от реальной, физической экономики, производящей товары для удовлетворения нормальных жизненных потребностей человека: пищу, одежду, жилье, медикаменты, транспорт и т. п. Зачем тратить энергию и усилия на создание материальных ценностей, когда можно приумножать богатство и власть, занимаясь только одним – всемирной игрой в бумажки, называемые деньгами, акциями, государственными казначейскими обязательствами и прочей макулатурой? В начале XX века Ленин утверждал, что придет время, когда из золота будут строить общественные уборные (видимо, подразумевалось, что бумажные деньги станут использоваться в качестве обоев для подобных учреждений). Пока не получилось. Практика показала, что путь, нащупанный нынешними властителями мира, гораздо эффективнее.

В самом деле, можно не производить ничего полезного и безраздельно властвовать над теми, кто создает общественные блага. На заре человечества власть добывалась в сражениях, ее добивался самый сильный и отважный. Затем у потомков героев появился еще один рычаг управления большинством – собственность, богатство, добытое их предками, возможность собирать оброки и барщину за право работать на земле, принадлежащей им «по праву», нанимать наемных работников и повелевать ими. Все это было хорошо, но до поры до времени. Та первоначальная собственность, а вместе с ней и власть, имела естественные пределы. Можно было иметь 200 тысяч крепостных крестьян, подобно графу Шереметеву, или 40 тысяч наемных работников, как на заводах Форда. Можно было забить несколько амбаров оброчной пшеницей или засыпать в хранилища сотни тонн картофеля. Но зачем? Что делать с таким количеством материальных продуктов? Все не проешь, не продашь, да и сгниет, в конце концов. Немало хлопот и с наемными работниками. И вообще, пусть их хоть десятки тысяч, но повелевать хотелось миллионами, всем миром!

Вот тут и приходит на помощь финансовый капитал: денег может быть безгранично много. Уже сегодня журнал «Форбс» публикует огромные списки долларовых миллиардеров, которые включают и наших соотечественников. Им остается заботиться только о том, чтобы в деньгах всегда была потребность, чтобы спросом пользовалась именно та валюта, которой они располагают, и чтобы она не слишком обесценивалась.

Можно гипотетически представить, что человечество вмиг отказывается от денег, от финансовой экономики и находит другой способ обеспечения товарооборота. Настает конец богатству и власти нынешних хозяев мира.