Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

- А вы все уже знали?

- Конечно... - Саша прикоснулась к пудренице. - Это контейнер. Внутри спрятана бумага. Стоит сдавить крышки - и бумага будет немедленно уничтожена. - Она усмехнулась. - Но теперь, когда миновала опасность, что пудреница окажется у чекистов, мы аккуратно вскроем контейнер.

Пудреница была разъята на части. В ней оказалось двойное дно, под ним - многократно сложенный тонкий бумажный лист.

Эрика прочитала письмо, передала его Саше. Та тоже просмотрела послание Тилле.

- Логично, - сказала она. - Сперва поклоны и приветы: любящий брат тоскует по кузине, надеется на скорую встречу. Потом деловая часть, где речь идет о поджогах и взрывах... Ну что же, ему не откажешь в логике. Вы - немка по крови, следовательно, должны быть влюблены в фюрера. Вашего супруга всю жизнь третируют большевики. Таким образом, он тоже на стороне нацистов. Что до меня, то я - особа с этакой авантюрной жилкой в характере. Скомпрометирована, осуждена на смерть, насиделась в подвалах СД, после чего завербована и направлена сюда. А чтобы не выкинула какой-нибудь фокус, нацисты взяли заложником моего мужа, которого - они знают! - я очень люблю... Можно ли было найти лучших кандидатов для ядра диверсионно-разведывательной группы в нефтяном центре Советского Союза!..

Эрика молчала. Агамиров пересел поближе к ней.

- Вижу, вам еще не все понятно... Мы организуем такую группу, она создаст видимость активной работы. Если понадобится, будет проведена имитация диверсионных актов на промыслах и заводах - это не самое трудное, Куда сложнее сделать так, чтобы противник поверил, что по советской нефтяной промышленности наносятся ощутимые удары. Тогда можно надеяться, что секретные службы нацистов не станут спешить с созданием других групп в нашем городе...

- Групп, не известных советской контрразведке, - вставила Саша. Они могут сильно навредить, прежде чем их выявят. В этом главный смысл операции. Как видите, мы только защищаемся. Вот, теперь вы знаете все.

Агамиров посмотрел на часы, встал.

- Думаю, на сегодня достаточно, - сказал он. - Подруги познакомились, поглядели друг другу в глаза.

- Мне понравилась моя старая подруга, - сказала Эрика и улыбнулась. Она тоже встала, протянула руку Сизовой: - Можете положиться на меня... Как вас зовут?

- Эстер, - сказала Саша.

- Это ваше настоящее имя?

- Не задавайте мне таких вопросов, - мягко сказала Саша. - Пока вы не должны знать больше, чем необходимо для дела... Вам полностью доверяют. Но таков порядок. И не сердитесь на меня, хорошо?

- Это вам следовало бы рассердиться на женщину, пристающую с глупыми вопросами, - сказала Эрика. - Я понимаю: для вас самые трудные испытания, быть может, еще впереди... И если так, буду молить Бога, чтобы все окончилось благополучно.

У Саши больно кольнуло сердце. С момента, когда она приземлилась на парашюте, ее не покидала мысль об Энрико. То, что она на Родине, это всего лишь передышка. Ей еще предстоит вернуться на Запад - иначе Энрико не выкарабкаться.

Агамиров сказал:

- Завтра парашютистка должна приехать в Баку и встретиться с подругой. Полдень - удобное время?

- Для меня - да, - сказала Эрика.

- О том, что агент переброшен через границу, известно не только нам, - продолжал Агамиров. - Поэтому за домом Эрики Хоссбах могут наблюдать, чтобы зафиксировать приход агента. Вот я и подумал: будет лучше, если встреча подруг произойдет "на людях". Скажем, Эрика возвращается из магазина, а возле дома к ней подходит Эстер. Тогда наблюдатель получил бы возможность убедиться, что они узнали друг друга, рады встрече.

- Мне нравится, - сказала Саша. - Так и решим.

Агамиров проводил Эрику к машине и вернулся.

- Придется вам переночевать здесь, - сказал он. - Завтра Хоссбах покажет ваше постоянное жилье. Мы решили вопрос и о вашей работе: ведь заброшенному сюда агенту полагалось бы легализоваться. Вот вы и поступите на службу. Есть несколько вариантов, выберете, какой понравится.

- Муж Эрики посвящен во все это?

- Он очень способный инженер. И хороший человек. Все понял правильно. Мы сразу нашли общий язык.

- Его зовут Назарли?

- Да, Искандер Назарли. Кстати, знает немецкий. А Эрика свободно говорит по-азербайджански... Но в контакт с Назарли войдете не сразу. Так будет естественнее. В группу мы подберем еще несколько человек. Все - наши работники.

- А тот немец... Пиффль? Мне показалось странным, что Тилле ни разу не упомянул о нем.

- Ничего странного. Тилле уже год как установил связь с этим человеком.

- Та же цель?

- Да. Естественно, мы не мешаем их контактам. Пиффль все делает как надо. С нашей помощью создал "диверсионную группу".

- Ну а практические дела? Ведь одних разговоров недостаточно.

- Мы разработали крупную "акцию" на одном заводе. Пиффль запросил согласие Берлина на проведение диверсии. И знаете, какой пришел ответ?

- Отказ?

- Похвалили за активность, но сказали, чтобы с акциями не торопился.

- Выжидают начала войны, чтобы удар оказался особенно чувствительным. Ударит Пиффль, ударит группа Альфы... Война, немцы рвутся через границу, а в глубоком советском тылу взрываются важнейшие нефтяные объекты... Неплохо задумано! Ведь и мне категорически запрещено предпринимать какие-либо действия без особой команды... Вообще оперативная обстановка сложная?

- Кроме немцев большую активность проявляют англичане. Используется территория Ирана и Турции. Они имеют в этих странах хорошие возможности...

- Представляю, как вам достается!

- О себе вы, конечно, не думаете. Совершили длительную прогулку по заграницам, вернулись отдохнувшая, бодрая... Ну ладно, я ухожу. Кстати, ванна в порядке, полотенце, мыло - все готово. На кухне - чай, сахар, кое-какая еда. Я вернусь вечером. Вместе поужинаем, если не возражаете.

- У меня просьба, - сказала Саша. Она улыбнулась: - Мечтаю сходить в кино...

Она ждала, что Агамиров ответит отказом. А он взглянул на нее и сказал, что все устроит.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА

21 июня 1941 года Гвидо Эссен работал, во второй смене. Вахта выдалась трудная - то и дело разлаживался большой карусельный автомат. Наладчик только к концу смены справился со строптивым агрегатом. Он порядком устал и, придя домой, тотчас уснул.

Он был разбужен в восьмом часу утра - непрерывно дребезжал звонок, барабанили в дверь. Он отпер и увидел соседа по этажу заводского табельщика. Известный на весь дом чистюля и хлыщ, табельщик был сейчас неузнаваем.

- Заперлись! - кричал он, заправляя подол сорочки в наспех надетые брюки. - Заперлись, не выходите!.. А ведь вы блоклейтор!

- Что случилось? - строго сказал Эссен. - В каком вы виде?

- Война! - заорал сосед.

Эссен тупо смотрел на него.

- Боже, да он и впрямь ничего не знает! - Табельщик справился наконец с рубахой и брюками и теперь ловил рукой свисавшие сзади подтяжки. - Вы что, с луны свалились? Ведь на нас напали!