Александр Насибов - Долгий путь в лабиринте

Они прошли в соседнюю комнату. Стены ее были заставлены шкафами: за стеклами поблескивали переплеты дорогих изданий. Энрико стал просматривать книги.

- Странное дело, - вдруг сказал он. - Служанка грозила нажаловаться на вас, а вы отозвались о ней хорошо. Где логика?

- Это несчастная женщина. У нее случилась беда.

- Сейчас приходила она? Заставила вас проглотить порошок. Вы больны?

- В детстве у меня была болезнь костей. С тех пор вынужден глотать всякую дрянь. Лотта бдительно следит, чтобы я не пропустил сроки приема лекарства.

- Но вы ходите в рестораны, пьете... Как это увязать? Быть может, она права: надо, чтобы вмешался ваш отец?

Андреас круто повернулся к гостю, стиснул кулаки.

- Когда человеку трудно, он должен не сжигать себя, а бороться, чтобы жизнь стала лучше, - мягко сказал Энрико.

- Как бороться, если вокруг все мерзавцы и предатели?

- Неужели все, даже Лотта?.. Кстати, что же с ней случилось?

- Убили ее хорошего друга.

- Я понимаю. Но идет война...

- Его убили здесь.

Энрико задержал дыхание. Возникла пауза. Из гостиной глухо доносилась музыка: исполнялась модная песенка про "донну Клару". Отворилась дверь. В комнату заглянула Ингрид. Постояв, вернулась в гостиную и плотно прикрыла дверь.

- Он был мужем Лотты? - спросил Энрико.

- Нет. Служил у нас в доме. Они очень дружили.

- Бедная женщина! Ходит теперь к нему на могилу...

- Лотта не знает, что он убит. Из слуг никто не знает.

- Что-то я не очень хорошо понимаю... Может, он жив, этот человек?

- Убит. В июле был застрелен на улице. Я и сам долгое время был в неведении: ушел человек и пропал... Только недавно разобрался. Андреас горько усмехнулся: - Во всем разобрался!..

- Я вижу, вы тоже любили этого человека?

- Нет, он вел себя как холуй, готовый на все, лишь бы угодить господину.

- Лакей должен быть таким, Андреас.

- Он был управителем замка, а не лакеем.

- Вы и сейчас так думаете о нем?

- Пришло время - и он открылся с иной стороны. Но я узнал обо всем, когда его уже не стало. Вот что меня мучает, не дает жить.

- Я рад, что познакомился с вами, - сказал Энрико.

- Что вы знаете обо мне!.. - Андреас тяжело вздохнул.

- Интуиция. - Энрико потрепал его по плечу. - Наметанный глаз старого моряка... Послушайте, а как все же вам стала известна судьба этого человека? Мой нос чует какую-то тайну. Нет большего любителя загадочных историй, чем я.

- Ничего загадочного.

- Как же так? В доме все теряются в догадках, даже ваш отец, а вам вдруг удалось...

- Отец знал!

- Так это он вам рассказал?

- Взяли бы меня к себе на яхту! - вдруг сказал Андреас. - Мечтаю уехать куда угодно, только бы далеко и надолго. Сколько здесь мерзости... Люди предают друг друга.

- Кого же предали?

- Многих. Например, моего лучшего друга. Кто-то донес, что у него в роду были евреи. Взяли всех: его, двух сестер, родителей. Это был такой парень!.. Я просил отца, чтобы заступился. Он занимает важный пост, мой отец... Знаете, он чуть не ударил меня!

- Да... - Энрико помолчал. - Вы сказали: предали многих. Кого же еще?

- Меня!

- Вы живы-здоровы. Вот, веселитесь с друзьями. Кто вас предал?

- Я устал, - вдруг сказал Андреас. - Устал и хочу выпить. Идемте к ребятам.

В половине третьего ночи ДКВ, приняв все тех же пассажиров, тронулся в обратный путь: Андреас развозил приятелей по домам.

Раньше всех машину покинули девушки - они жили на ближней к Вальдхофу окраине Берлина.

Поначалу Энрико хотел попросить, чтобы его подвезли в район Потсдамерплац, где у ресторана ждал "опель". Но уже при въезде в город он заметил наблюдение: какой-то легковой автомобиль настойчиво следовал за ДКВ. Когда Андреас притормозил, высаживая девушек, остановился и второй автомобиль.

Вскоре Андреас простился и со своим приятелем.

- А куда отвезти вас? - спросил Тилле-младший Энрико.

- Я живу на Ноллендорфплац, неподалеку от станции метро.

Энрико как-то был в том районе и знал: это на порядочном расстоянии от "Фатерланда".

- Ноллендорфплац, - нерешительно протянул Андреас.- Как же туда ехать?..

У Энрико созрело решение.

- Дайте-ка руль. Мы в два счета будем у моего дома.

Они поменялись местами.

- Ого! - воскликнул юноша, когда ДКВ рванулся вперед, будто его пришпорили. - Вы не только моряк, но, я вижу, еще и гонщик!

- У вас хорошая машина... Знаете, за нами следует какой-то дурак. Жмет изо всех сил. Терпеть не могу, когда меня обгоняют!

- Я давно заметил этот автомобиль. С тех пор как погиб наш служащий, у замка вечно маячат какие-то типы. Иногда ездят следом, когда я развожу гостей. Не обращайте внимания.

ДКВ так круто свернул в боковую улицу, что завизжали покрышки.

- Осторожно, шины далеко не новые!

- Хорошая машина, - повторил Энрико. - А чего они хотят, эти люди? Вы разговаривали с ними?

- Кто же общается с филерами? Презренные твари. Видимо, не могут простить себе, что Дробиш не дался им в руки.

- Дробиш? Кто это?

- Так звали управителя. Он погиб в схватке с полицией. Его застрелили.

- Так он все же был преступник?

- Я думаю, тайный коммунист. Может быть, даже разведчик!

- Какая чепуха, Андреас! Начитались детективных романов, вот и мерещатся предатели и шпионы.

- Я прочитал не романы, а записки одного человека. Там было и о Дробише.

- Записки? - Энрико не удержался, быстро взглянул на юношу. - Чьи записки, Андреас?

- Одного человека...

Маленький автомобиль продолжал кружить по улицам, приближаясь к району, разрушенному бомбардировками. Эти кварталы и были целью Энрико. Только бы выиграть время, хоть на несколько минут оторваться от преследования!

- Когда мы снова встретимся? - спросил Андреас.

- Даже не знаю... А хотели бы?

- Пожалуйста, не забывайте меня.

- Видите, какая история... Мы расстанемся, и филеры засыплют вас вопросами: кого везли, кто был ваш гость? Потом привяжутся ко мне. Война, все насторожено...

- Я не скажу ни слова.

- Полиция может обратиться к вашему отцу.

- И ему ни слова!

- Отцу нельзя лгать.

- А если я ненавижу своего отца?! - выкрикнул юноша. - Ненавижу, ненавижу, - твердил он. - Вы не знаете, что это за человек!

- И не хочу знать. Достаточно, что он ваш отец.

- Но он предал меня!

- Вы сошли с ума... Стойте! То, что вы прочитали о Дробише, - это записи вашего отца?

- Его дневник. Там было и обо мне...

- Где вы обнаружили дневник?

- Исчез Дробиш - и к нам пришла полиция. Отец и я - мы оба помогали ей обыскивать дом. И случайно я нашел ключ - он находился в холле, под кадкой с пальмой. Когда кадку сдвинули, я наступил на него ногой.

- Утаили?

- Сперва не хотел, чтобы ключ попал в руки полиции: он был похож на тот, который я видел у отца. Потом стал догадываться, кто сунул ключ под кадку... Решил посмотреть, что же хранится в сейфе. Такая возможность представилась через несколько дней.