Александр Насибов - Тайник на Эльбе

Кюмметц кивнул.

- Эти американцы умеют делать автомобили, - проворчал он. - Что правда, то правда.

- Нет! - Аскер оторвал от руля и значительно поднял руку. "Бьюик" хорош, но я бы не променял "мерседес" или, скажем, "хорх" ни на какие "бьюики" или "линкольны". И мотор, и коробка скоростей, и система подвески - все несравнимо, господин директор!

- Да, это и мое мнение. - Кюмметц с интересом взглянул на водителя. - Давно вы за рулем, Губе?

Аскер рассмеялся.

- Вот не поверите, господин директор. Но бывает же так! Вы задаете вопрос, а я должен ответить - сегодня у меня юбилей: исполняется двадцать восемь лет мне самому и десять лет моему шоферскому удостоверению.

Он полез в нагрудный карман, извлек и передал Кюмметцу документ.

Директор считал себя добряком и демократом. Кроме того, он хорошо помнил указание фюрера, сделанное еще до войны, на одном из партейтагов в Мюнхене, о необходимости крепить единство германской нации, наций господ и покорителей мира. Поэтому, просмотрев удостоверение и найдя его в полном порядке, Кюмметц сказал, что следует отметить этот двойной юбилей. Вон, впереди, зеленеет лужайка и на ней - группа деревьев. Там они и сделают привал. Кстати, давно наступило время завтракать.

Проговорив это, Кюмметц взглянул на шофера и с удовлетворением отметил на его лице смущение и признательность.

- Мы с вами немцы, Губе. Мы немцы, и этим все сказано! - Кюмметц снисходительно похлопал шофера по плечу.

Путники провели на лужайке полчаса. Аскер расстелил на траве газету, уставил ее припасами - у Кюмметца оказался солидный запас еды. Директор извлек из кармана плоскую флягу с гофрированной пробкой.

- Спирт, - сказал он, отвечая на вопросительный взгляд шофера. Этот спирт, Губе, панацея от всех несчастий и бед.

Кюмметц выпил и предложил флягу Аскеру.

- Нельзя, - проговорил Аскер. - Когда я за рулем, в рот не беру ни капли.

Директор одобрительно кивнул. Это была проверка, которую он устроил новому шоферу.

Кюмметц вновь выпил, налил себе еще, затем опрокинул и четвертый стаканчик. Тощий затылок и дряблые щеки директора порозовели, в глазах зажглись огоньки. Длинными тонкими пальцами он то и дело отправлял в рот большие куски холодной свинины, громко чавкая и щуря свои и без того небольшие глаза.

Ел Кюмметц долго и жадно. Наконец с завтраком было покончено. Директор завинтил флягу, поднес к уху, взболтнул и с сожалением покрутил головой. Затем встал, походил по траве, разминая затекшие ноги. Аскер собрал остатки еды и отнес в машину.

- Продолжаем путешествие, - сказал Кюмметц, закурив и усевшись в автомобиль.

Спирт скоро подействовал. Директор сидел, привалившись к борту машины, улыбался и что-то негромко напевал.

- Но вы не спрашиваете, Губе, за каким чертом понесло меня в этот Аушвиц? - вдруг проговорил он, хитро взглянув на Аскера.

Аскер пожал плечами.

- Я полагал, это меня не касается, господин директор.

- Вы верно полагали. - Кюмметц качнулся. - Но вы хороший шофер, и я посвящу вас. Мы едем за людьми. За новыми рабочими для завода.

- Но у вас и так трудится много пленных.

- А теперь... их будет гораздо больше!

Речь Кюмметца стала отрывочной, бессвязной. Он вдруг смолкал на полуслове, потом торопливо выкрикивал фразу. Временами голос его спускался до шепота, и тогда Аскер вообще не мог ничего разобрать. Все же он понял, почему директор так спешил с отъездом. Оказывается, военные власти Остбурга предупредили, что скоро с завода будет взята в вермахт новая большая группа рабочих-немцев, и Кюмметц должен успеть заменить их пленными.

- А почему мы едем так далеко?

- Э, мне предложили людей из окрестных лагерей: "Берите, герр Кюмметц, что вам нравится!" - Директор гневно качнул головой. Берите!.. А что я там найду, если уже давно перерыл весь контингент? Ведь не дремлют и директора других заводов.

- Конечно, - подтвердил Аскер.

- И тут вмешалось провидение, Губе. Оно явилось в образе моего старинного друга, который неожиданно приехал в Остбург по делам службы. О, мой друг занимает высокий пост. Конечно, он нашел, как мне помочь. Два пятиминутных разговора по телефону с Берлином - и я получил право как следует порыться в Аушвице!

- И все же вы могли бы не ехать так далеко, господин директор. Я слышал, большой лагерь есть возле Веймара - это куда ближе.

- Бухенвальд?

- Да.

Кюмметц затряс головой, визгливо рассмеялся.

- Браво, Губе! - воскликнул он. - Вы мне все больше нравитесь. Но я уже был в том лагере. Был, понимаете? Я забрался в Бухенвальд еще весной, мой мальчик! О, у меня отличные связи, и для Бухенвальда я не искал бы протекции. Заместитель коменданта лагеря - мой племянник. Понимаете, племянник? И все же мне нечего делать в Бухенвальде. Там действуют люди Крупна и Хейнкеля. А после них мало что остается...

2

Часам к пяти прибыли в Бреслау. Утром путешествие продолжалось. Вскоре замелькали городки Верхней Силезии - Опельн, Беутен, Катовице. В этих местах год назад Аскер действовал под именем оберштурмфюрера Краузе, выслеживая руководителя агентурной школы, здесь, в лесном убежище, он и повстречал впервые Оскара Шуберта...

Проехав Катовице, машина свернула на юг. Спидометр "бьюика" отсчитал еще километров тридцать. Впереди замаячили какие-то строения. Местность была всхолмлена. Машина взлетела на возвышенность, и строения стали видны лучше.

- Аушвиц, - сказал директор.

Аскер с удивлением вглядывался в раскрывшуюся перед его глазами картину. Ему не раз приходилось видеть гитлеровские концентрационные лагеря на Востоке. Это были участки, наспех огороженные колючей проволокой, где вкривь и вкось торчали грубо сколоченные бараки, темные и смрадные. А иной раз не было и бараков - только огороженная ржавой проволокой и рвами земля, на которой вповалку лежали, умирая голодной смертью, люди. Теперь же он видел огромную территорию, тщательно распланированную и, казалось, благоустроенную. Большие бараки стояли ровными рядами, полускрытые зеленью деревьев. Лагерь во всех направлениях пересекали прямые, широкие дороги. В стороне высилось квадратное сооружение - по виду фабрика или завод, из труб которого шел густой дым и вырывались языки пламени.

Повсюду виднелись группы людей, выполнявших какие-то работы. Общее впечатление было такое, что здесь царят мир и спокойствие.

В стороне послышался свисток локомотива. К Освенциму приближался длинный товарный состав. "Наверное, за продукцией завода", - подумал Аскер.

Подъем кончился. Машина скользнула по широкому пологому спуску. У подножия холма ей преградил путь шлагбаум.

- Куда и зачем следуете? - спросил вышедший из будки лейтенант.

Кюмметц протянул ему бумагу. Офицер прочитал и сделал знак стоявшему поодаль солдату. Тот поднял шлагбаум.