Александр Насибов - Тайник на Эльбе

- В Остбурге?

- Да. И на тех же частотах.

- Не стоит продолжать. Ясно.

- Нет, это важно. Перед самым моим отъездом оттуда мы получили окончательное подтверждение того, что переиграли русских.

- Интересно!..

- С операцией по заброске к ним перебежчика и агента вы знакомы, не так ли?

- Да, вы докладывали в свое время.

- Так вот, в Остбурге появился человек, который проверяет показания перебежчика Хоманна. Об этом донес кладовщик завода "Ганс Бемер", который был специально и заблаговременно предупрежден нашей службой.

- Его не взяли?

- Лучшие агенты идут по следам. Полагаю, что его арест - лишь вопрос времени. Кстати, уничтожен руководитель антифашистского подполья небезызвестный вам Оскар Шуберт.

- Шуберт? Удача, Упиц!

- Полагаю, да.

- Кто же это смог?

- Штурмфюрер Торп. Способный малый.

- Запомним его. - Зейферт помолчал и неожиданно спросил: Хранилище далеко?

Упиц нахмурился.

- Не очень, - пробормотал он.

- Покажите мне его.

- Зачем? - Упиц встал, пожал плечами. - Или мне уже не верят?..

Поднялся и Зейферт. С минуту они в упор глядели друг на друга.

- Что вы задумали? - хрипло проговорил Упиц. - Зачем оно вам понадобилось?

Зейферт побледнел. В его глазах зажглись огоньки.

- Послушайте, Упиц, - начал он, стараясь говорить спокойно. - Я знаю, как вы относитесь ко мне, иллюзий на этот счет не строю. Могу только сказать: это чувство взаимно... Но сейчас речь о другом. Вы хотели знать, зачем мне архивы? Отвечаю: за тем же, зачем и вам. Зейферт помолчал и, усмехнувшись, прибавил: - Теддер разговаривал с вами, только получив на это мое согласие.

В глубоко запрятанных глазках Упица промелькнула растерянность.

- Где вы оставили Теддера? - спросил генерал.

Упиц неопределенно шевельнул плечом.

- Он здесь? - Зейферт вышел из-за стола. - Говорите, черт вас побери!

- Да.

- Хорошо. Он поедет с нами.

- Но...

- Но? Почему "но", группенфюрер Упиц? Вы же собирались показать ему хранилище!

Глава двадцать вторая

1

Советские разведчики провели комбинацию с телефонами, преследуя тройную цель. Прежде всего, и это было главное, они решили установить в кабинете Зейферта портативный звукозаписывающий аппарат с весьма чувствительным микрофоном. Механизм был смонтирован в небольшом футляре, представлявшем собой точную копию ящичка из-под сигар. Он мог действовать много часов подряд.

При осмотре телефонной проводки на стене кабинета капитан Люлько сумел незаметно сунуть прибор за портрет Гитлера, который висел над столом.

Далее, Аскера и его товарищей интересовал план замка, расположение его комнат, устройство запоров на дверях и окнах. Наконец, следовало разведать, есть ли в замке охрана.

Все это требовалось на случай, если бы разведчикам понадобилось ознакомиться с документами, которые могли иметь при себе Зейферт и Упиц.

Капитан Люлько, работая в кабинете под надзором адъютанта Зейферта, дверных замков исследовать не смог, но изучил запоры на окнах, выходящих в сад. Окна были снабжены простыми задвижками вертикального действия. Старые, прослужившие не один десяток лет, они сидели в гнездах неплотно. Как рассудил Люлько, снаружи, из сада (кабинет находился на первом этаже), открыть окна было бы нетрудно.

Разведчику удалось только в общих чертах ознакомиться с замком. Внизу размещались кабинет, несколько гостиных и, видимо, столовая с кухней. Второй этаж занимали спальни. Днем замок охранялся двумя солдатами СС - один дежурил у главного входа, другой, расположившись в вестибюле, отдыхал. Ночью охрану, конечно, усиливали.

В этот же день, когда стемнело, Люлько явился в замок с двумя, новыми телефонными аппаратами. Управляющий вызвал адъютанта генерала, тот проводил техника в кабинет. Зейферта и Упица там не было.

Прежде чем производить замену аппаратов, техник пригласил адъютанта убедиться, как скверно работают старые телефоны. Тот взял трубку и услышал сильные шумы. Техник был озабочен. Пробормотав, что дело не только в аппаратах, он попросил офицера повыше поднять телефон, прижал плечом трубку к уху, вынул отвертку и полез на стремянку, чтобы вновь исследовать проводку на стене.

Техник был грузный мужчина и, видимо, неловкий. Оказавшись наверху, он тяжело повернулся на ступеньке, качнулся, стремясь сохранить равновесие, и выронил трубку. Та с грохотом покатилась по полу. Адъютант нагнулся, поднял ее. Этого и добивался Люлько. Он ловко извлек из-за портрета звукозаписывающий прибор и сунул во внутренний карман, специально для этого нашитый под курткой.

Несколько минут спустя ремонт был закончен. Техник забрал старые аппараты и ушел.

А через час разведчики изучали сделанную прибором запись. После того как закончилось прослушивание беседы Зейферта с Упицем и аппарат заработал вхолостую, майор Перцев сказал:

- Они выехали из замка на северо-восток. Туда ведет только одно шоссе - подходит к Эльбе и почти на самом ее берегу разветвляется. Правая ветвь пересекает реку по мосту, следует далее, на Остбург и Берлин. Левая устремляется на северо-запад, к Гамбургу. В районе развилки - небольшой, но густой лес, непосредственно примыкающий к берегу, который в этом месте обрывист и крут. Там и должно находиться хранилище.

- Почему такая уверенность? - спросил Аскер.

- В том районе, да и вообще вокруг, другого удобного места не найти. Кроме того, мы только что слышали, как Упиц на вопрос Зейферта, далеко ли хранилище, ответил: не очень. По-видимому, это как раз и есть те самые десять километров, что отделяют замок от леска на берегу Эльбы.

- Это еще не доказательство.

Звукозаписывающий аппарат, слегка потрескивая, продолжал работу. Аскер обернулся к Люлько.

- Нельзя ли быстрее прокрутить паузу?

Люлько что-то переключил в приборе, и моторчик аппарата заработал на предельной скорости.

Прошло несколько минут. Вдруг в динамике раздались высокие, резкие звуки. Это были искаженные человеческие голоса. Люлько переключил механизм в обратную сторону, через минуту остановил и включил теперь уже на нормальной скорости. Послышался баритон генерала Зейферта.

"Садитесь, - сказал он, - прошу садиться, господа".

Присутствующие насторожились. "Господа" означало, что Зейферт вернулся не с одним лишь группенфюрером Упицем.

Голос Зейферта предложил сигареты. Хрипловатый бас ответил, что терпеть не может легких французских сигарет, предпочитая им болгарские, которые не в пример крепче, а если нет болгарских, курит трубку.

- Улиц? - спросил Перцев.

Аскер кивнул.

В динамике зазвучал третий голос, тоже баритон, но глуше, чем у Зейферта.

"Попробуйте мои, - проговорил голос, - ручаюсь, что понравятся. Это "Честерфилд".