Неизвестен Автор - Протоколы заседаний ЦК Партии социалистов-революционеров (июнь 1917 - март 1918) с комментариями В М Чернова

Следует отметить в том же постановлении, что довести об этом "до сведения всех товарищей" решено было через бюро фракции Учредительного собрания и что одновременно с этим было решено "поручить особой комиссии обследовать работу тех товарищей, которые заняты организацией обороны Учредительного собрания".

Под этим кроется начало будущего расхождения между ЦК и руководящим (по крайней мере, в первое время) ядром фракции Учредительного собрания. ЦК, как мы уже видели, был избран на партийном съезде, подведшем итоги конечному провалу правого, близкого к Керенскому, руководства: он был результатом сдвига партии налево. Состав же фракции Учредительного собрания был предопределен характером местных списков, составленных в эпоху наибольшей силы правого руководства, под значительным его давлением, в особенности кандидаты, "ведущие" списки и назначаемые комиссией по выборам при ЦК, дали солидный контингент руководящих право-ориентированных сил. В этом лежал зародыш антагонизма, во весь свой рост представшего позднее. В начале был дан лишь первый намек на него. Все внимание фракции, естественно, было занято вопросом "быть или не быть", вопросом о защите самого существования Учредительного собрания от диктаторской власти большевистской партии. Однобокое сосредоточение на нем внимания порождало близорукий взгляд на задачу защиты Учредительного собрания, как на задачу чисто силовую -- взгляд узко-механический. Для ЦК, наоборот, защита Учредительного собрания была лишь частностью, этапом на сложном и длительном пути преодоления большевизма, на путях изживания его массами. Фанатики идеи -- во что бы то ни стало отстоять Учредительное собрание от его роспуска, от его разгона большевиками -- бывали склонны смотреть на победу большевизма как на результат заговорщеского искусства, как на умелую аранжировку внезапно массами. Фанатики идеи -- во что бы то ни стало отстоять Учредительное собрание от его роспуска, от его разгона большевиками -- бывали склонны смотреть на победу большевизма как на результат заговорщического искусства, как на умелую аранжировку внезапно, в тиши приготовленного coup d' tat. Они склонны были игнорировать то, что было в большевистском восхождении органического, почвенного. Низводя его до степени чрезвычайно ловко организованного, удачного по внезапности своей налета заговорщиков на государственную власть, они, естественно, приходили к идее столь же поверхностного "контрналета", которым все разрешается и все ставится на свое место.

Вопрос об углубленной работе по отрезвлению масс "правым активистам" казался вопросом несвоевременным, заслоняющим, ко вреду для дела, настоящий вопрос, единственно реальный: как отбиться от разгона Учредительного собрания? Среди правых активистов, возглавленных С.С. Масловым, Б. Соколовым187 и другими, была замечена большая слабость к элементам уже совершенно авантюристским, группировавшимся вокруг некоего Семенова-Васильева188, и решившим, не мудрствуя лукаво, заняться просто истреблением крупных большевистских деятелей поодиночке. Против этих элементов и было направлено данное постановление ЦК. Это не помешало Семенову-Васильеву впоследствии, сидя в тюрьме и "принеся повинную" большевикам, сыграть прямо провокационную роль и обвинить именно ЦК в подстрекательстве к противобольшевистскому политическому террору. На его предательско-клеветнических показаниях был в 1922 г. инсценирован грандиозный процесс двенадцати членов ЦК, которым вменялись в вину и покушения на жизнь советских деятелей, и попытки ограбления казенных и частных денег, и союз с савинковско-белогвардейскими заговорщиками, и т. п. авантюристические деяния -- все то, что возбуждало в свое время законную тревогу ЦК, заставило его обследовать деятельность некоторых ретивых не по разуму защитников Учредительного собрания и принять специальную резолюцию, запрещающую террористические акты против большевиков189.

Новый эсеровский ЦК пришел к соглашению с социал-демократами меньшевиками о том, чтобы не прекращать избирательной кампании, но направить ее в несколько иное русло. Если Петроградский совет запретил досрочный отзыв и перевыборы своих депутатов, то можно пригласить фабрики и заводы избрать представителей на особую чрезвычайную беспартийную "рабочую конференцию". Таким образом создавалось учреждение, фактически параллельное Совету, но имеющее значительно высший моральный вес ввиду свежести своих полномочий, в отличие от устаревших, искусственно сохраняемых и вообще сильно "подмоченных" полномочий Совета.

Рабочая конференция приковала к себе внимание всего рабочего Петрограда. Фабрики и заводы один за другим присоединялись к ней и избирали в нее своих представителей. Она превращалась в самый оживленный "рабочий парламент". Ей шла на руку тактика большевиков преподносить Совету готовые партийные решения или даже просто ставить его перед fait accompli190, гильотинировать дебаты и в "скорострельном" порядке получать на все свои действия санкцию задним числом. Рабочая конференция подвергла подробному обсуждению и критике с социалистической точки зрения все декреты СНК и в противовес им разрабатывала позитивную программу социальных реформ, свободную от необузданного экспериментаторства и утопизма. Обсуждала она и международную политику большевистской диктатуры с ее попыткой "выскочить из войны" путем сепаратного мира, который, согласно ее уверениям, должен, однако, оказаться миром вполне демократическим, справедливым и потому равно почетным для обеих сторон191. Свою программу рабочая конференция предполагала передать в качестве петиции Учредительному собранию, права которого на полноту власти она отстаивала всемерно и безоговорочно.

ЦК левонастроенного IV съезда избрал линию поведения, равно далекую и от правого активизма и от правого пессимизма. Вместо заговорщически-террористических действий, он посылал людей партии в массы. Зная, что если большевизм захватил власть путем солдатского "пронунциаменто"192, то удерживает ее он все-таки сочувствием взволнованных и доведенных до точки революционного кипения рабочих, он главным средством борьбы против большевиков избрал именно обратное отвоевание массовых рабочих симпатий. Он развивал лихорадочную агитацию за отзыв фабриками и заводами тех своих депутатов в Совете, которые голосовали за самые дикие и жестокие акты диктатуры. И его агитация имела успех. Все чаще и чаще стали происходить отозвания и перевыборы таких депутатов. Дело дошло до того, что большевики серьезно стали опасаться за свое господство в Петербургском совете. Чтобы остановить таяние своего большинства, они вынуждены были на крайнюю меру: на запрет досрочного отзыва, на запрет частных перевыборов -под тем предлогом, что в скором времени они готовят всеобщие и единовременные перевыборы Петербургского совета.