Артем Драбкин - «А зори здесь громкие». Женское лицо войны

XIX век кардинально изменил роль женщины в обществе и на войне. В его начале женщина-воин — это удел мифических амазонок. Удел женщины — маркитантка в обозе армии, снабжающая войска продовольствием, иногда — ухаживающая за ранеными и почти всегда дарящая любовь за деньги. Отношение к ним со стороны как мужчин, так и обыкновенных женщин было соответствующим.

Но вот женщина-солдат, женщина с оружием в руках — это событие! В Отечественную войну 1812 года появляются народные героини — партизанка Василиса Кожина и кавалерист-девица Надежда Дурова. С Кожиной ситуация более или менее ясна: когда кругом враг, который грабит и убивает, врывается в твой дом, угрожает твоим детям — поневоле за вилы возьмешься. Хотя тоже случай невероятный, особенно для русской крестьянки, воспитанной на патриархальных общинных традициях. А вот с Надеждой Дуровой все сложнее: в армию она ушла в 1806 г., когда французов под Москвой еще и в помине не было. Что побудило замужнюю женщину оставить семью и ребенка? По-видимому, детское воспитание, которым занимался гусар Астахов, прививший девочке поведение мальчика, фактически воспитавший транссексуала.

В Крымскую войну 1853–1856 гг. на фронт добровольно отправились 250 медицинских сестер. С тех пор женщины на войне прочно заняли нишу помощниц раненым. Да и может ли мужчина справиться с этой ролью лучше женщины?

На фронты Первой мировой войны кроме женщин-медиков ушли и те, кто рвался на передовую. Александра Кудашева явилась на передовую на собственной лошади и была зачислена в конную разведку. Спортсменка Мария Исаакова великолепно владела конем, фехтовала и при этом обладала большой для женщины физической силой. С началом войны Исаакова обратилась к командиру одного из стоявших в Москве казачьих полков с просьбой о зачислении, но получила отказ. Тогда она на свои деньги приобрела военную форму, оружие и последовала за полком, который догнала уже в Сувалках, где была зачислена в конную разведку.

Кульминацией участия женщин в войне стало создание первого женского воинского формирования Добровольческого ударного батальона смерти под командованием поручика Марии Бочкаревой. Главным аргументом Бочкаревой при создании ее батальона в мае 1917 г. было то, что «солдаты в эту великую войну устали и им нужно помочь… нравственно». По сути, женщины пошли на войну, когда мужчины с нее побежали. Создание батальона не смогло изменить положение на фронте, более того, показало нежизнеспособность таких соединений. Генерал Деникин писал в воспоминаниях: «Что сказать про «женскую рать»?.. Я знаю судьбу батальона Бочкаревой. Встречен он был разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично. В Молодечно, где стоял первоначально батальон, по ночам приходилось ему ставить сильный караул для охраны бараков…

Потом началось наступление. Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный «русскими богатырями». И когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А «богатыри» частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов…

Видел я и последние остатки женских частей, бежавших на Дон, в знаменитом корниловском Кубанском походе. Служили, терпели, умирали. Были и совсем слабые телом и духом, были и герои, кончавшие жизнь в конных атаках. Воздадим должное памяти храбрых».

После революции советское государство проводило активную политику вовлечения женщин в общественное производство, что способствовало быстрому развитию эмансипации. Занятие традиционно «мужскими» профессиями, военно-прикладными видами спорта преподносилось общественному мнению как величайшее достижение социализма, проявление подлинного «равенства полов» и освобождение женщины от «домашнего рабства». С началом войны тысячи женщин устремились в армию, не желая отставать от мужчин, чувствуя, что способны наравне с ними вынести все тяготы воинской службы, а главное — утверждая за собой равные с ними права на защиту Отечества. Вспоминает комсорг батальона Наталья Пешкова: «Я закончила десять классов. На следующий день после выпускного вечера началась война. Поскольку я считала себя не хуже Жанны д'Арк, то сразу побежала в райком комсомола, откуда меня и отправили в дружину санинструкторов, которая была организована в нашей же школе». Воспитанные на героико-приключенческих книгах, эти девушки были готовы к подвигу, но не к службе в армии. Воюющая армия — это огромная масса людей, находящихся под непрерывным психологическим давлением страха, терпящих лишения и страдания. В этой ситуации слабым, а женщина объективно психологически и физиологически слабее мужчины, доставалось очень сильно. И вот на фронт прибывают девушки, как правило, робкие, невинные, только что от мамы. Они все горячие патриотки, дома учились стрелять из пулемета, изучали медицину, топографию, радиосвязь и другие нужные на войне науки. А высадившись из эшелона, растерянно оглядываются вокруг. И хорошо, если они сразу же попадут на службу в женский коллектив — госпиталь, БАО (батальон аэродромного обслуживания), роту связи. Много хуже, если они рассеиваются по одной…

Армейская дисциплина, солдатская форма на много размеров больше, мужское окружение, тяжелые физические нагрузки — всё это нелегкие испытания. Вспоминает прожекторист Евдокия Козлова: «Вначале дали нам мужское обмундирование, мы его перешивали: подрезали шинели, гимнастерки подшивали. Ботинки английские были на пять размеров больше. Женского нижнего белья не было. Бюстгальтеры шили из ветоши, что выдавали для чистки оружия. Котелки! У нас и для еды, и для стирки, и для мытья — кругом котелки!» Волосы приходилось коротко стричь — до конца 43-го года вошь была постоянным спутником армии. Ни о какой косметике и речи быть не могло.

Никаких послаблений в критические дни женщины не получали. Вспоминает связист Юдифь Голубкова: «Невозможно забыть о наших женских особых страданиях. Ведь не было тогда этих прокладок теперешних — полотенце, вата из ватников. Нам очень трудно было, доставалось ой-е-ей! Был такой момент уже под Курском. Села на обочине дороги и говорю: «Пускай меня убивают. Все, не могу идти! Сил нет!» В мужской среде даже оправление естественных потребностей превращалось в мучительную проблему. Вспоминает Софья Фаткулина: «Остановились на 10 минут.