Михаил Агбунов - Античная лоция Черного моря

Из сказанного ясно, что обычные визуальные обследования дна Сухумской бухты с помощью аквалангистов не дадут практически никаких результатов. Так же бесполезно применение металлических щупов. Здесь необходимы гидролокационные изыскания, которые могут помочь точно определить береговую линию античного времени, местоположение гавани, портовых сооружений и других объектов.

А сохранившаяся часть античного города занята центральной частью современного Сухуми. За многие годы археологических раскопок, разведок и наблюдений во время строительных работ здесь получен значительный материал, который дает возможность в общих чертах охарактеризовать историю Диоскуриады — Себастополиса [32] Там же. С. 36 и след. . Ознакомимся вкратце с ее основными этапами.

Город был основан примерно в середине VI в. до н. э. выходцами из Милета. Благодаря выгодному географическому положению он быстро рос и развивался. Вторая половина IV–III вв. до н. э. характеризуется как период расцвета. В конце II в. до н. э. Диоскуриада, как и многие другие причерноморские центры, попала под власть понтийского царя Митридата VI Евпатора, который пытался противостоять растущему влиянию Рима созданием единой мощной державы. Это подчинение постепенно привело город в упадок.

После поражения и гибели Митридата VI Евпатора в 63 г. до н. э. правителем Колхиды был назначен верный политике Рима Аристарх. В 48 г. до н. э. боспорский царь Фарнак, сын Митридата VI Евпатора, во время своих походов в Малую Азию опустошил Колхиду. В следующем году он был разбит в битве при Зеле Юлием Цезарем, который отправил оттуда свое знаменитое послание: "veni, vidi, vici" (пришел, увидел, победил). Затем Понтийское царство было восстановлено, в его состав Колхида вошла около 14 г. до н. э. Эти общеисторические события неизбежно отразились и на судьбе Диоскуриады. Для защиты подступов к римским владениям в городе был поставлен военный гарнизон. Когда именно это произошло, неизвестно. Так Диоскуриада стала одним из важных опорных пунктов Римской империи в Восточном Причерноморье и была переименована в Себастополис в честь императора Октавиана (27 г. до н. э. — 14 г. н. э.), получившего в первые годы своего правления титул Августа — Себастоса, т. е. "Великого" или "Священного". Первое время римский гарнизон, видимо, довольствовался уже стоявшими здесь оборонительными сооружениями. Затем была построена специальная крепость. Возникла ока, как считают исследователи, не позднее третьей четверти I в.

В 63 г. при императоре Нероне Понтийское царство вошло в состав Римской империи как провинция Полемоновский Понт, которая позже влилась в провинцию Каппадокия. При императоре Веспасиане в 70–72 гг. в Каппадокии были осуществлены важные военные преобразования и создан Понтийский лимес — цепь приморских укрепленных пунктов. Одним из важных звеньев этой цепи стал Себастополис.

И вот в 134 г. правитель Каппадокии Арриан прибыл в эту крепость, которая, как он сообщает, "представляет собой конечный пункт римского владычества на правой стороне от входа в Понт" (§ 26). Эта крепость давно уже уничтожена морем. Сохранилась лишь северная стена, длиной в 80 м. Это укрепление, надо полагать, имело форму квадрата площадью около 1 га соответственно размерам римских крепостей, рассчитанных на гарнизон в 200 солдат. Никаких конкретных сведений о самой крепости и о своей деятельности здесь автор перипла, к сожалению, не сообщает. В этой связи необходимо сказать несколько слов об одной важной находке. В 1896 г. при строительстве Сухумской набережной в одной из случайно обнаруженных древних кладок был найден обломок известняковой плиты с частью посвятительной надписи. Буквы были глубоко врезаны в камень и покрыты красной краской. В первой строчке сохранилось начало имени императора Адриана, во второй — указание о какой-то деятельности в Себастополисе Флавия Арриана, в третьей — часть его титула — легат [33] Ельницкий Л. А. О малоизученных или утраченных греческих и латинских надписях Закавказья // БДИ. 1964. № 2. С. 138–140. . Эта плита с надписью была поставлена, надо полагать, в память о каких-то важных мероприятиях Арриана, возможно, связанных с перестройкой старых и возведением новых оборонительных сооружений.

Упоминая Диоскуриаду — Себастополис, Арриан в кратком перипле называет также местные племена: "За лазами следуют апсилы; у них царь Юлиан, получивший царство от твоего отца. С апсилами граничат абаски; у абасков царь Ресмаг; этот также получил власть от тебя. Рядом с абасками — саниги, в земле которых лежит Себастополис; царь санигов Спадаг получил царство от тебя" (§ 15). Это краткое перечисление народов крайне важно для изучения этногеографии Восточного Причерноморья в античную эпоху.

Интересы и географические наблюдения Арриана относительно конфигурации Черного моря: "До Апсара мы плыли на восток по правой стороне Эвксина. Апсар же показался мне крайним пределом длины Понта, так как отсюда мы держали путь уже на север вплоть до реки Хоба и за Хобом до Сингама. От Сингама мы повернули на левую сторону Понта до реки Гиппа" (краткий перипл; § 16). Эти данные в общем-то правильно отмечают контуры береговой линии моря и важны для изучения истории освоения бассейна древними мореплавателями.

В заключение хочется обратить внимание на следующее обстоятельство. Арриан в кратком перипле указывает, что от Астелефа до Себастополиса 120 стадиев (§ 14). А в полном перипле он сообщает следующее: "От реки Астелефа до города Диоскуриады, имеющего гавань, ныне называемого Себастополисом, 135 стадиев, 18 миль" (§ 47). Как мы видим, здесь по-разному определяется расстояние от реки до города. Что это, ошибка или нечто иное? При рассуждении над этим вопросом бросается в глаза тот факт, что в полном перипле приводятся сведения, которые отсутствуют в кратком, а именно: указание о гавани Диоскуриады. Следовательно, здесь использован еще какой-то источник. Оттуда, надо полагать, взято и расстояние от Астелефа до Диоскуриады, которое один мореплаватель определил в отличие от другого не в 120, а в 135 стадиев. Разница эта небольшая, и свидетельствует она не об ошибке, а о двух разных маршрутах плавания. Этот, казалось бы, частный вывод имеет большое значение для решения важных источниковедческих вопросов.