Сергей Данилов - Гражданская война в Испании (1936 – 1939)

Нравственной победой националистов стал осуществленный в ноябре 1937 года переезд правительства Негрина из Валенсии в Барселону, т. е. ближе к французской границе. Франко вытеснял республиканскую столицу с ее привычного места, подрывая авторитет Республики. Кроме того, неожиданный, не обговоренный с каталонцами переезд кабинета в «испанский Нью-Йорк» ухудшил отношения между центральной властью и Хенералидадом Компаниса. Столкновения двух разместившихся в одном городе правительств в дальнейшем искусно подогревала из-за кулис франкистская агентура.

В армии и флоте националистов не было межпартийных дрязг и царила твердая дисциплина. Управление войсками и контроль над поведением военнослужащих были очень четкими. Франко знал не только испанскую историю, но и историю гражданской войны в России и извлекал уроки из поражения, постигшего наше Белое движение.

В разгаре войны каудильо нашел время встретиться с делегацией офицеров-белоэмигрантов, приехавших сражаться на его стороне. «Я много думал о вашей борьбе , — сказал он им. — Почему вы не победили?» Ответы эмигрантов об огромном численном перевесе красных и их вероломстве не устроили его. Он покачал головой: «Нет, причина в другом. У вас в тылу не было порядка. У меня этого не будет». И действительно — белоэмигранты отмечали, что в тыловых городах националистической Испании не было видно фланирующих по улицам или праздно сидящих в ресторанах штабных офицеров, которыми в свое время кишел колчаковский и деникинский тыл.

Все офицеры националистических войск имели право находиться в тылу не более трех суток подряд, независимо от причин (свадьбы, рождения ребенка, болезни близких и др.), иначе их немедленно доставляли в военный трибунал. Ставка каудильо в Саламанке, а затем в Бургосе размещалась не в лучшем здании города, а в обыкновенном, с виду и не особенно большом двухэтажном доме. Посетителей ставки поражало малое количество штабных офицеров. Националисты шаг за шагом «испанизировали» армию: численность марокканских войск и их роль в сражениях неуклонно снижались. К 1938 году на фронте и в тылу оставалось менее 40 000 арабских кавалеристов — менее десятой части всей армии. Состав итальянского корпуса был с согласия дуче наполовину разбавлен солдатами-испанцами.

(Заметим, что политика «испанизации» армии не мешала каудильо взять на службу наших белоэмигрантов. Им сразу разрешили вступить в Иностранный легион, причем не на общих основаниях, со званием не выше унтер-офицерского, а на льготных условиях — в лейтенантских званиях. При всем своем хваленом испанском великодержавии националисты уважили также просьбу белогвардейцев о русскоязычных пропагандистских передачах, которые вскоре зазвучали из Саламанки и Хаки.)

К 1938 году Франко располагал отлично функционирующей военной разведкой, которой умело руководил полковник Хосе Унгрия. Полковник был застигнут войной в штабе 1-й дивизии в Мадриде, но позже бежал к националистам. Его назначение на ответственнейший пост свидетельствовало об отсутствии у каудильо приписываемой ему мании преследования.

Унгрия и его штаб постоянно поддерживали контакты с разветвленной 30-тысячной фалангистской и монархической агентурой в неприятельском тылу и оперативно осмысливали полученную оттуда информацию. Благодаря разведке националисты получили тщательно законспирированных агентов во многих республиканских органах — войсковых и флотских штабах, интендантствах, муниципалитетах.

Как следствие — националистическое командование всегда было в курсе межпартийных интриг в Республике и нередко находило способы поощрения политических размолвок. Оно хорошо знало планировку республиканских укрепленных рубежей, было неплохо осведомлено о местах выгрузки поступавшего к республиканцам иностранного военного снаряжения, а иногда — даже о настоящих фамилиях советских офицеров, хотя все они действовали под псевдонимами «Вальтеров», «Куперов», «Лоти», «Мартинесов», «Николасов», «Петровичей» и т. д.

Каудильо все более овладевал стратегической инициативой. Корпус преданных ему германских военных советников оставался стабильным. Его состав Геринг и Гитлер почти не меняли. Так, главный танковый военный советник (он же командующий бронетанковыми силами «Легиона Кондора») Вильгельм фон Тома проработал на данном посту у националистов почти всю войну. Главного авиационного советника националистов и командующего «Легионом Кондора» немцы сменили только раз: вместо Рихтгофена к Франко прибыл Шперрле.

Все германские военные советники не опускались званием младше майора, многие были офицерами генштаба, что свидетельствовало об их широком кругозоре (резкий контраст с военными советниками из СССР, среди которых господствовали строевые офицеры вроде бывших кавалеристов Кулика и Павлова, называвших себя «старыми боевыми конями» и откровенно презиравших «теоретиков»).

В марксистской литературе обычно подчеркивается, что Франко всецело зависел от военных поставок из-за границы и что их исправное прибытие позволяло каудильо постоянно наращивать мощность артиллерии, танков и авиации. На деле отношения националистической Испании и Третьего рейха развивались не так гладко.

Гитлер в обмен на вооружение настоял на допуске германских военных специалистов — саперов и артиллеристов на стратегически важные территории — Канарские острова и Марокко. Франко был вынужден согласиться. Затем Берлин стал добываться принятия националистами «плана Монтана» — установления прямого контроля Третьего рейха над испанской добывающей промышленностью. Нацисты угрожали, что в ответ на отклонение плана Германия перестанет помогать националистам. Фактически они готовили Испании статус германской полуколонии. Из Саламан-ки и Бургоса после всевозможных отсрочек и отговорок (пропажи документации и т. п.) в сентябре 1937 года последовал решительный отказ. Франко объявил германскому послу: «Ни за что. Лучше потерять все, чем отдать или заложить частицу национального богатства».

Когда же посол рейха намекнул, что без германского оружия и советников националисты рискуют проиграть войну, каудильо возразил почти в духе своего заклятого врага Ларго Кабальеро: «Уж лучше мы уйдем в горы и станем партизанить». В отместку Гитлер и Геринг прекратили военные поставки из рейха и отказывались возобновить их в течение полугода — вплоть до начала 1938 года. Этот шаг не помешал националистам завершить завоевание Севера и отбить удары республиканцев в Арагоне. Оказалось, что националистическая Испания сильна вовсе не только германскими военными поставками.