Александр Снисаренко - Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

Исход этой войны решился на море. Летом 191 года до н. э. у Мионнеса на западном берегу Малой Азии сошлись флот Антиоха, насчитывавший семьдесят триер и сто тридцать легких судов под командованием родосского изгнанника Поликсенида, и полторы сотни римских квинкверем. Силы были слишком неравны, и Поликсенид не принял бой. К следующему году он располагал уже двумя флотами: один, из девяноста кораблей, был собран в Эфесе, другой, из пятидесяти, вел из Финикии Ганнибал. Была вторая половина лета, дули северо-западные этесии, эскадра Ганнибала продвигалась с черепашьей скоростью...

Трудно предположить, как выглядела бы вся дальнейшая история Средиземноморья, если бы эскадры Поликсенида и Ганнибала соединились, Этого не произошло благодаря оперативным мерам, предпринятым Родосом. На этот раз, впрочем, победителями были бы в любом случае родосцы: Поликсенид или его противник Эвдам,- и оба они шли в бой под традиционным лозунгом установления равновесия сил и свободы мореплавания.

Эвдам мобилизовал на островах - членах Лиги - все их морские ресурсы и с тридцатью двумя тетрерами и четырьмя триерами выступил на перехват Ганнибала. Он настиг его у города Сиде. Ганнибал потерял в этом сражении десять кораблей (один из них попал в плен) и еще десятка два были серьезно покалечены таранной атакой. Вскоре Эвдам одержал победу и над Поликсенидом.

После завершения войны, в 188 году до н. э., римский сенат включает в условия Апамейского договора два основных пункта: запрещение Антиоху иметь флот, кроме традиционного десятка кораблей для береговой охраны (но и они не допускались в воды западнее Сарпедонского мыса), и «выдачу Ганнибала карфагенянина». Если каждый родосец стоил корабля, то этот пуниец стоил флота! «Изгнанный из Африки Ганнибал по всему свету ищет врага римского народа»,- пишет римский историк Публий Анней Флор. Полководец бежит в Армению (Арташес I обязан ему основанием Арташата на Араксе). На Крит. Потом в Вифинию, где помогает царю Прусию в войне с Пергамом. Но и здесь настигает его рука Рима. После пяти лет скитаний в Передней Азии шестидесятитрехлетний Ганнибал покончил счеты с жизнью в столице Вифинии Никее, приняв яд. Его похоронили на чужбине - в Либиссе, недалеко от Византия.

Римляне уже не могут остановиться. Карфаген мешает им жить. Сенаторы прибегают к казуистике: они обещали сохранить Карфагенское государство - они его сохранят. Государство - но не город, о городе речи не было. Участник Второй Пунической войны сенатор Катон все свои выступления с маниакальным упорством заканчивает одной и той же фразой: «Впрочем, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен». Капля точит камень, речи Катона точили сенат, сенат точил зубы на Карфаген.

В 149 году до н. э. римская армия переправилась через Сицилию в Утику. Карфагеняне, сытые войнами по горло, запросили мира, они были готовы на любые условия. Они выполнили даже ультиматум римлян сдать все оружие. Но когда те выдвинули новое требование: оставить город (намереваясь его разрушить) и впредь селиться не ближе чем в двадцати семи километрах от моря, пунийцы приняли бой. Они любили свой Карфаген. Римская армия осадила город. Семь крупнейших вассалов Карфагена, и среди них Гадрумет, Утика и Гиппон-Диаррит, приняли сторону римлян. (Впоследствии им был дарован статут вольных городов, а Утика стала столицей провинции Африка.) Обескровленный Карфаген оказался лицом к лицу с сильнейшим государством мира.

Вся история Третьей Пунической войны - это история двухлетней осады одного города. По свидетельству Страбона, осажденные карфагеняне ежедневно изготавливали сто сорок щитов, пятьсот копии и тысячу стрел для катапульт (волосы для канатов катапульт отдали служанки). За два месяца они построили сто двадцать палубных кораблей и, так как устье Котона охранялось римлянами, неожиданно вывели их в море, прокопав другое устье. Но все было напрасно. Тщетно пунийцы приносили в жертву Белу и Молоху своих детей, тщетно восстанавливали разрушаемые римлянами стены. Судьба африканского Вавилона была предрешена. Осада его последней крепости - храма Эшмуна длилась шесть суток. Карфагеняне погибли непобежденными.

Зарево пожаров бушевало семнадцать дней. Карфаген был разрушен до основания, а территорию, на которой он стоял, трижды пропахали плугом. В борозды римляне сыпали соль, чтобы никогда эта земля не дала никаких всходов. Пятьдесят тысяч пунийцев были проданы в рабство.

Так потомки Приама закончили тысячелетний спор с потомками Хирама и Агамемнона.

Когда в 1948 году Жак Ив Кусто и Анри Паудебар попытались разыскать под водой карфагенский порт, руководствуясь аэрофотоснимками военных летчиков, их постигла неудача. Город Элиссы исчез бесследно.

Рим стал властелином всего Средиземноморья.

В войнах, где призом служило звание властителя морей, росли и совершенствовались флоты претендентов. В значительной мере Поликрат был обязан своими успехами самосским кораблестроителям. Не все их изобретения уцелели в реке времени, но некоторые нам известны. Плутарх упоминает самену (samaina) - «корабль с обрубленным носом в форме свиного рыла, пузатый и глубокосидящий. Такой корабль быстроходен и поднимает большие грузы. Назван он был так потому, что впервые появился в Самосе, где такие корабли строил тиран Поликрат». Этот тип судна описывал и Фукидид: «Сиракузяне ввели на своих кораблях некоторые боевые приспособления, с помощью которых они смогли, как показал опыт... получить перевес над врагами... Они укоротили носовые части кораблей и этим сделали их более крепкими (хотя потеряли в скорости.- А. С.) . Кроме того, н а носах кораблей они поставили толстые брусья-тараны, от которых провели внутри и снаружи к бокам кораблей подпорки (каждая около 6 локтей в длину). Именно такое приспособление было и у коринфян... Сиракузяне надеялись таким образом получить преимущество над афинскими кораблями, построенными иначе, с более тонкой носовой частью, рассчитанными на атаку неприятельских кораблей не спереди, а сбоку». Свидетельство Фукидида относится ко времени Пелопоннесских войн, и это порождает некоторые сомнения в том, что первым вышел в море на саменах Поликрат. Но сам факт их появления в период борьбы за талассократию бесспорен: с реконструкции флота начинали все, кто всерьез стремился к власти над морем.

С именем Фемистокла связано не простое увеличение численности афинского военного флота, но в первую очередь изменение конструкции кораблей, а следовательно, и тактики морского боя. Понимая, что обычная трехрядная галера исчерпала свои возможности, Фемистокл занялся поисками нового решения, имея в виду увеличение скорости и маневренности при сохранении существующих габаритов. Иными словами, он задумал усовершенствовать триеру так, как незадолго до этого была усовершенствована пентеконтера.