Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

Λόγος ката Ελλήνων (или Contra Gentes), и Перс τής ενανθρωπήσεως του λογού в первом томе, part 1, бенедиктинского издания, pp. 1–97. Последний трактат (De incarnatione Verbi Dei) против неверующих не следует путать с трактатом, написанным намного позже (364), который некоторые считают не принадлежащим перу Афанасия, De incarnations Dei Verbi et contra Arianos, tom. i, pars ii, pp. 871–890.

См. доводы обеих сторон в Opera, tom. ii, p. 1004 sqq.; tom. iii, p. 124 sqq.

Opera, tom. ii (tom. i, pars, ii), pp. 785–866. См. выше, §35.

См. издания: Cureton, Larsow, Angelo Mai.

Особенно Исидор Пелусийский в начале V века в своих посланиях. Григорий Назианзин отзывается о каппадокийцах более благоприятно и хвалится их ортодоксией, которая, впрочем, вполне может сочетаться с упомянутыми выше недостатками, особенно на Востоке.

Согласно Гарньеру; см. его Vita Bas., с. 1, §2. Фабриций ошибочно относит его рождение к 316 г.

О его пребывании в Афинах см. у Тиллемона и Гарньера.

О жизни афинских студентов того времени см. особенно 43–ю проповедь Григория Назианзина (гл. 14 sqq., в старых изданиях двадцатая) и Libanius, De vita sua, p. 13, ed. Reiske.

Ήμιν δε το μέγα πράγμα καί όνομα, Χριστιανούς καί είναι καί ονομάζεσθαι. — Oratio funebris in laudem Basilii M., c. 21 (Opera, ed. Migne, ii, p. 523).

Oratio ad adolescentes, quomodo possint ex gentilium libris fructum capere? — или проще: De legendis libris gentilium (в Garnier ed.. tom. ii, p. i, pp. 243–259). Эта знаменитая проповедь, которая помогла сохранить хоть какое‑то уважение к изучению классических дисциплин в Средние века, несколько раз издавалась отдельно; например, Гуго Гроций (с новым латинским переводом и Prolegomena), 1623; Joh. Potter, 1694; J. H. Majus, 1714; &c.

Bo втором томе его Kosmos, Stuttgart and Tübingen, 1847, p. 27 ff. Гумбольдт справедливо замечает: «Христианское чувство было склонно доказывать величие и благость Творца на основании всеобщего порядка и красоты природы. Такая тенденция, прославлять Бога на основании Его дел, вызывала склонность к описанию природы» (р. 26). Древнейшую и крупнейшую панораму такого рода он находит у апологетического автора Минуция Феликса. Затем он приводит несколько примеров из Василия (к которому, как признается, «давно испытывал особое расположение»), Epist. xiv и Epist. ccxxiii (tom, iii, ed. Gamier), Григория Нисского и Златоуста.

Из нескольких фрагментов Григория Нисского, собранных и переведенных (на немецкий язык) в Humboldt, Ζ. с, р. 29 f.

См. Ulimann, Gregor von Nazianz, p. 210 ff.

l. с , p. 30.

Ер. xίν. Γρηγορίω έταίρώ (tom. iii, p. 132, ed. nova, Paris. Garn.), изящно воспроизведено Гумбольдтом по–немецки, l . с, р. 28, с замечанием: «В этом простом описании пейзажа и лесной жизни выражены чувства, которые больше соответствует современным, чем дошедшим до нас из греческой и римской древности».

Обращенном к его другу Григорию, Ер. ii, с. 1 (tom, iii, p. 100).

С этой молитвой Давида, Пс. 30:6, покинул этот мир и Лютер.

Григорий Назианзин, Orat. xliii, 63, p. 817 sq.

K. Хазе (§102) так кратко и точно характеризует его: «Поклонник Либания и святого Антония, ревностно относящийся к науке и к монашеству, величайший из руководителей церкви».

Первый в tom, i, второй в tom. iii, ed. Garnier. Оба включены в Thilo, Bibliotheca Patr. Graec. dog т., tom. ii.

Έξαήμ€ρον, или Homiliae ix in Hexaëmeron. Opera, i, pp. 1–125, ed. Garnier (new ed.). Подробный анализ этих проповедей дан в Schröckh, xiii, pp. 168–181.

Moralia, или краткие этические правила, Constitutiones monasticae, &с, torn. ii.

В том числе некоторые поддельные, некоторые с сомнительным авторством и некоторые, принадлежащие другим лицам. Tom. iii, pp. 97–681. Нумерация у Гарньера отличается от нумерации предыдущих издателей.

То, что он был женат, видно из его собственной оговорки в De virginitate, с. 3, где под Феосебией он понимает свою жену (а не сестру, как думали некоторые из ранних римских ученых и как считает Rupp, l . с, р. 25), и из послания Григория Назианзина с соболезнованиями, Ер. 95. Он жалуется, что его прославление παρθενία больше не может принести желанных плодов. Похоже, Феосебия была еще жива в 384 г. Григорий Назианзин в своем кратком панегирике ей говорит, что она соперничала со своими шуринами (Василием и Петром), которые были священниками.

В своем диалоге De anima et resurrectione (Περί ψυχής καί αναστάσεως μετά της ίδίας αδελφής Μακρίνης διάλογος), Ορρ. iii, 181 sqq. (ed. Morell., 1638), издано отдельно — J. G. Krabinger, Lips., 1837, и в недавнее время, вместе с биографией его сестры, Franc. Oehler, с переводом на немецкий, Leipz., 1858. Последнее издание является в то же время первым томом проекта «Избранной библиотеки отцов церкви», где текст оригинала представлен вместе с новым немецким переводом. Диалог был написан после смерти его брата Василия и в связи с ней.

Григорий Нисский, Περίτου βίου της μακαρίας Μακρίνης.

Никифор Каллист, H. Е., xiii, 13. Эти дополнения использовались за несколько лет до 381 г., они есть у Епифания, Anchorate, п. 120 (tom, ii, p. 122).

Λόγος κατηχητικός ό μέγας занимает достойное место рядом с похожим трудом Оригена, De principiis. Отдельное издание, греческое и латинское с примечаниями, — J. G. Krabinger, Munich, 1888.

Неxаёmeron Григория дополняет Нехаётегоп его брата Василия и рассматривает наиболее туманные метафизические вопросы, связанные с этой темой. Его книга о «Творении человека», хотя она и была написана раньше, может рассматриваться как продолжение «Гексамерона»; в ней прекрасно освещены духовное царское достоинство и назначение человека, для которого мир был сотворен и украшен, словно дворец.

О его отношении к Оригену см. приложение в Rupp, l . с, pp. 243–262.

Так замечательно характеризует его К. Хазе в своей Lehrbuch, р. 138 (7 thed.). Характерно суждение Гиббона (Decline and Fall, ch. xxii): «К его имени добавили титул святого, но нежность его сердца и изящество его гения бросают более приятный отблеск на память Григория Назианзина». Похвалив «нежность его сердца*, скептический историк делает очередной выпад в адрес древней церкви, добавляя в примечании: «я хочу сказать только, что таким он был по природе своей, когда его не ожесточало или не воспламеняло религиозное рвение. Из своего уединения он призывал Нектария преследовать еретиков Константинополя».

По поводу места и времени его рождения существуют разные мнения. Согласно Свиде, Григорию было более девяноста лет, то есть, если он умер в 389 или 390 г., он должен был родиться около 300 г. С этим согласились Пажи и другие римские богословы, готовые на любые допущения, только бы избежать скандала в связи с тем, что у канонизированного церковью отца рождались дети уже после рукоположения его в епископы; но их позицию невозможно согласовать с тем фактом, что Григорий, по его собственному свидетельству (Carmen de vita sua, ν, 112 и 238, также Orat., ν, с. 23), учился в Афинах одновременно с Юлианом Отступником, то есть в 355 г., и покинул Афины в возрасте тридцати лет. См. Tillemont, tom. ix, pp. 693–697; Schröckh, part xiii, p. 276, и замечательную монографию Ullmann, p. 548 sqq. (которую я особо использую при написании этого раздела).