Джон Каппер - Викинги Британии

До наших дней сохранились закрепленными на своем месте на планшире и некоторые из целого ряда щитов, ставшего яркой особенностью ладей викингов. Прикрепленные так, что один щит своим ободом перекрывал другой, и раскрашенные попеременно в черный и золотой цвета, они были последним штрихом украшения судна – подобно нити бус на стройной шее. Судя по всему, украшение и было основным их предназначением, по крайней мере на этом корабле. Поскольку их нижние концы закрывают отверстия для весел, то идти на веслах было невозможно до тех пор, пока щиты находились на своих местах, хотя самому движению судна они и не мешали. С другой стороны, когда судно плыло, они погружались в воду довольно глубоко. Многочисленные упоминания о щитах на идущих под парусом кораблях говорят лишь о том, что они придавали внушительность облику судна при подходе к берегу.

Из трех обнаруженных возле корабля лодок одна – двадцати пяти футов в длину – слишком велика, чтобы ее можно было разместить на борту. По всей видимости, норвежцы, отправляясь в продолжительные или в краткосрочные путешествия, обычно тащили лодки на буксире.

Декоративная резьба на подпорках навеса, на лопастях весел и на других частях корабля из Гокстада не идет ни в какое сравнение с украшением корабля, найденного при раскопках могильного кургана в Усеберге. Однако усебергский корабль, чью корму и форштевень украшал великолепный орнамент, скорей всего был просто прогулочным судном – что-то типа современной королевской яхты. Как и его собрат из Гокстада, обшитый внакрой дубом, он на несколько футов короче, а его бимс длиннее. Еще одно различие состоит в том, что отверстия для весел на корабле из Усеберга расположены выше, как раз под фальшбортом.

Корабль из Усеберга

Верхняя часть форштевня над резным фрагментом – современная реконструкция.

Universitete's Oldsaksamling, Осло

Эти две ладьи, не считая других, более мелких находок, представляют собой зримое свидетельство истории кораблей викингов, которое помогло разрешить множество связанных с ними загадок. По сути своей они представляли собой беспалубные лодки. Небольшой настил на обоих концах судна был не более чем помостом, местом, с которого можно было вести сражение. Едва ли во время плаванья на борту такого корабля было комфортно. Укрытием для многочисленной команды служило сооружение, состоящее из навеса, натянутого над коньковым брусом вдоль всего судна, – своего рода открытый тент, под которым люди могли лежать в спальных мешках. Но это было рискованным, потому как враги могли застать врасплох спящую команду. Покрытое тентом судно не могло двигаться ни под парусом, ни на веслах. Одной из оркнейских флотилий, растревожившей врага на побережье Восточного Лотиана и раскинувшей навесы, встав слишком близко к берегу, едва удалось спастись от уничтожения. Навес этот – очень удобный на биваке на берегу – можно было устанавливать только после того, как судно встало на якорь, а мачта была сложена. «Мачту долой, ставить навес!» – должно быть, именно такая команда обычно раздавалась с наступлением сумерек в мирных водах.

Помимо всего прочего, длинный корабль в состоянии боевой готовности был переполнен людьми. Команда судна превосходила необходимое для гребли количество людей. Так, небольшая ладья в двадцать скамей везла свыше шестидесяти человек. Очевидно, что лишние в команде люди либо могли быть воинами, либо составляли резерв для смены гребцов при продолжительной гребле.

И все же долгий ход на веслах был исключением. Даже если бы они были чуть менее тяжелыми, их вряд ли стали бы использовать в том случае, если можно было развернуть паруса, – иначе человеческой природе пришлось бы претерпеть значительные изменения. Веслами пользовались при безветрии на море и для маневров. Когда корабль выходил в открытое море, а также при благоприятном ветре весла, без сомнения, поднимались на борт. Даже небольшого лоскута паруса было достаточно, чтобы слабый ветерок сдвинул с места узкий корпус корабля. Реальный же размер паруса был огромен. Размер реи корабля из Гокстада – массивного сужающегося к концам бруса – почти равен его длинной мачте.

Судя по всему, парус, который крепился на мачте, устанавливавшейся прямо посередине корабля, был приспособлен только для того, чтобы идти по ветру. Едва ли рею можно было развернуть так, чтобы можно было поменять галс. Вероятнее всего, идти против ветра без помощи весел было недостижимой мечтой.

Когда ладья шла с попутным ветром, ее скорость, очевидно, была на удивление высока. На корабле имелись штаги [25]для того, чтобы натянуть нижние концы паруса, так чтобы он мог принять на себя максимум давления ветра. Сукно – шерстяной материал, из которого изготовлялся парус, – очевидно, должно было выдерживать достаточно сильное натяжение. Свидетельство об этом можно найти на более раннем изображении корабля, вырезанном на камне из Готланда. На нем мы видим парус, крест-накрест пересеченный линиями, которыми, судя по всему, изображены диагональные тросы. Тросы идут от нижней части паруса, и другие их концы держит в своих руках команда, которая, в целом, напоминает группу церковных звонарей. На самом же деле мы должны прийти к выводу, что тросы эти предназначались для того, чтобы укрепить парус. Все это поразительно напоминает систему перекрестных тросов, которая, как предполагают, изображена на примитивных рисунках плававших по Нилу древнеегипетских лодок. Несомненно, для еще большего укрепления паруса предназначались и раскрашенные вертикальные полосы на норвежских парусах.

Вообще, расцветка парусов упоминается в сагах слишком часто, так что это вызывает определенные сомнения. Фантазия викингов использовала все естественные цвета, начиная от сплошного черного или темно-красного. Судя по всему, любимыми были голубой и белый, однако можно было сшивать друг за другом полосы двух разных цветов, чем достигалось бесчисленное число вариаций. Золоченый Дракон Канута – корабль уже более позднего периода – сага изображает движущимся под парусами голубого, красного и зеленого цветов, словно цирковой фургон. «Нос был весь позолочен, и все судно… раскрашено выше ватерлинии».

Они эффектно смотрелись, эти «раззолоченные, высокомачтовые звери, раскрашенные в яркие цвета». Яркая краска, которая была видна на бортах этих кораблей вместо смолы, говорит нам о щегольстве викингов еще больше, чем цвета их парусов. Если же мы подойдем поближе, то мы, несомненно, увидим богатую резьбу и обильное золочение носа. Возьмем, к примеру, корабль «Змей», построенный для Рауда Могучего – этого несчастного человека, в горло которого засунули живую гадюку в наказание за его упрямство в языческой вере. У «Змея» Рауда «впереди была драконья голова, а за ней изгиб, который кончался как хвост, а обе стороны драконьей шеи и весь штевень были позолочены». [26]После убийства Рауда конунг Олав использовал его «Змея» в качестве шаблона, по которому был построен еще более разукрашенный корабль «Длинный Змей», и не нашел ничего лучше, как позолотить еще и изогнутый драконий хвост.