Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

Лишь в 3 ч. 20 м. радио береговой станции сообщило, что неприятель, дойдя до южного выхода, в 12 ч. 45 м. повернул к N, т. е. как раз в тот момент, когда Уорендер убедился в отсутствии линейных крейсеров среди немецких кораблей, уходивших через мелководье Доггер-банки.

Адм. Битти не терял еще слабой надежды отрезать уходящего противника и снова повернул к N, но безуспешно. Ни он, ни Уорендер не обнаружили никаких признаков тех, кого они так старательно искали. Их скрыла погода!

Сопоставляя теперь данные различных источников, можно довольно точно выяснить, каким образом немцам удалось избежать встречи с нашими эскадрами.

Когда Гудинаф впервые заметил возвращающиеся немецкие легкие крейсеры, случайно сыгравшие роль разведчиков Хиппера, линейные крейсеры немцев находились от него милях в 50 к W. Когда же он оттеснил легкие крейсеры к S, то Хиппер, уклонившись несколько вправо, пошел к южному выходу из «коридора», где и был замечен в 12 ч. 45 м.

Обнаружив присутствие преграждающей ему путь эскадры Уорендера, Хиппер повернул на N, повидимому, за ½ часа до такого же поворота Битти.

Благодаря этому он оказался впереди. Последнее обстоятельство подтверждается и показанием двух рыбачьих траулеров, видевших Мольтке, Зейдлица и Блюхера между 2 ч. 30 м. и 3 ч. 30 м. в 25 милях к норду от Доггер-банки уходившими большим ходом на Ost.

Уорендер около 3 ч., вероятно, был в 20 милях южнее, идя под корму германской эскадре, а Битти — в 45 милях на SO от нее на расходящемся курсе.

Поиск наших эскадр продолжался до 3 ч. 30 м., причем линейная эскадра держала курс к северу, а линейные и легкие крейсеры продолжали путь в открытое море. К этому времени Уорендер дошел до северной границы свободного промежутка между минными полями и, не сомневаясь более, что противнику удалось уйти, в 3 ч. 47 м. сделал крейсерам Битти сигнал: «Возвратиться!»

Пока шли описанные события, адмиралтейство в 1 ч. 50 м. получило сведения о появлении в 12 ч. 30 м. Флота Открытого моря в 80 милях на NW от Гельголанда. Это возвращались эскадры Ингеноля, но, ввиду того, что адмиралтейство не знало о состоявшемся походе противника, оно сочло полученные сведения за данные о выходе германского флота в море. Всему Гранд-Флиту, включая и гарвичские силы, было приказано развернуться в надежде на следующее утро принудить неприятеля к бою.

Адм. Джеллико уже находился в море; после полудня он вышел из Скапа с двумя оставшимися эскадрами в условленное рандеву на полпути между Эбердином и Скагерраком, где, узнав об уходе крейсерского отряда немцев, приказал всем эскадрам присоединиться к нему с рассветом.

Развертывание было выполнено согласно плану, и главнокомандующий пошел на SO, рассчитывая на встречу с Флотом Открытого моря. Однако, едва флот прошел по направлению к Гельголандской бухте 50 миль, как было получено уведомление адмиралтейства о том, что немецкие линейные корабли уже подходят к своим базам. Проделав в течение нескольких часов тактические упражнения, адм. Джеллико повернул на Скапа, и Гранд-Флит разошелся по местам стоянок.

Так закончился этот замечательный эпизод, про который можно смело сказать, что ни одно событие из всей войны на море не дало столько поводов для размышления о способах ведения морских операций, сколько дал он.

Постигшее Англию разочарование было глубоко. 2 наиболее сильные эскадры, с достаточным количеством легких крейсеров, оперирующие в ограниченном районе и довольно точно осведомленные о планах противника, не смогли принудить последнего к бою, несмотря на то, что действия противника отвечали нашим предположениям и дозоры его пришли в соприкосновение с нашими кораблями.

Развертывание нашего флота, имевшее целью перехватить возвращающиеся из набега крейсеры, не может вызывать возражений. Единственным его минусом было то, что оно не предусматривало возможности выхода на их поддержку главных сил германского флота. Этот минус явился следствием переоценки той инертности, которую до сих пор проявлял Флот Открытого моря. Но мы имели все основания ожидать только самостоятельной крейсерской операции противника, и поэтому выход Гранд-Флита на поддержку Битти и Уорендера и не вошел в разработанный план. Однако, это обстоятельство ни в какой мере не умаляет заслуги адм. Джеллико.

Теперь мы знаем, что действия его вполне соответствовали обстановке. Причиной неудачи послужил первоначальный поворот Битти на O в 12 ч. 30 м., продиктованный тем не менее одним из основных принципов морской войны. Учитывая условия погоды и исключительно дурную видимость, а также неточное знание позиции эскадры Уорендера, ему не оставалось другого выхода, как занять положение между противником и его базами. На этом испытанном принципе и была фактически основана вся дислокация.

Туман заставил Битти изменить курс, в противном случае он продолжал бы итти в проход между заграждениями и вряд ли разошелся бы с отрядом Хиппера.

Неизбежные в море случайности победили расчет.

В Германии бомбардировка побережья Англии произвела сильное впечатление на общественное мнение, но крупнейшим ее морским авторитетам она принесла огорчения больше, чем нам.

«16 декабря, — писал 3 недели спустя Тирпиц, — Ингеноль держал в своих руках судьбу Германии. Я внутренне киплю, когда думаю об этом».

То же самое говорит в своей книге и адм. Шеер:

«Преждевременный поворот на OSO лишил нас случая встретиться с эскадрами противника, случая, предусмотренного первоначальным планом, который, как теперь выяснилось, был правилен. Не подлежит сомнению, что ограничение самостоятельности главнокомандующего разрушило смелый и многообещающий план… В 7 час. у. эскадры противников находились лишь в 50 милях друг от друга. Все данные приводят к заключению, что если бы мы продолжали итти, согласно первоначальным директивам, мы утром неминуемо увидели бы друг друга».

Не отрицая, что в случае встречи адм. Ингеноля с эскадрами Битти и Уорендера Германия получала шанс хоть немного уравнять силы Гранд-Флита и Флота Открытого моря, следует помнить, что в момент поворота Ингеноль руководствовался не инструкциями, а опасением ночных торпедных атак. Не инструкции играли роль, а именно это опасение. Будь германский адмирал свободен в выборе решений, он, вероятно, все равно повернул бы до наступления рассвета.

Правда, поворот означал потерю 4 час. времени, но все-таки это обстоятельство не помешало бы главным силам немцев войти в течение дня в соприкосновение с эскадрой Брадфорда, отправленной из Росайта. Днем, когда Гранд-Флит выходил из Скапа, они оказались бы в 150 милях от Брадфорда. С другой стороны, надо помнить и то, что английские эскадры, обладая значительным преимуществом в ходе, всегда имели возможность отступить на присоединение к линейным кораблям Брадфорда [35].