Сергей Мельгунов - Красный террор в России. 1918-1923

В тот же год, когда вышел в свет «Красный террор», в эмиграции развивалось и крепло новое политическое умонастроение — сменовеховство. Основной тезис «смены вех»: большевики сегодня — собиратели Российского государства, их жестокость — оборотная сторона державной твердости, русским патриотам с ними по пути. Почему же, Мельгунов, убежденный «государственник», не примыкает к сменовеховцам, а, наоборот, выпускает работу, где описывает апокалиптические ужасы, которые творили и продолжают творить нынешние друзья Устрялова, Ключникова и других? И — самое главное — кто же в исторической перспективе оказался прав: вчерашние монархисты, натягивающие старые русские ценности на реалии нового мира, или бывший сотрудник «Русского богатства», не пожелавший поступиться честью русского интеллигента-социалиста?

Мельгунов-историк и Мельгунов-политик, конечно же не безгрешен: ненависть не способствует взвешенности суждений. Но Мельгунов-публицист, если и преувеличивал ужасы красного террора, то преувеличивал провидчески. В 1924 году правые видели в новой власти лишь последнюю ступень революционной эскалации, левые — группу фанатиков и доктринеров, приведших революцию к катастрофе, сменовеховцы — спасителей России, Мельгунов же не устает повторять: мы имеем дело с ситуацией, не имеющей прецедентов в мировой истории, никакие аналогии здесь неуместны, нет ничего невозможного там, где столь жестоко и декларативно попраны права человеческой личности.

История подтвердила его правоту; и хотя слово «тоталитаризм» еще не было придумано, Мельгунов удостоился печальной чести — быть первым историком нарождающегося тоталитарного строя.

Примерно за год до первого издания «Красного террора» в Москве вышел второй том сборника «Красная книга ВЧК», посвященный делу «Тактического центра» — группы, выполнявшей контактные функции между «контрреволюционными» организациями 1918–1919 гг. — «Национальным центром», «Союзом возрождения России», «Советом общественных деятелей» и некоторыми другими (именно в этом томе даны показания Мельгунова, где он, в частности, говорит о возможности политических компромиссов, и о невозможности «соглашения с теми, кто осуществляет террор, и красный, и белый — все равно»). Издание призвано было доказать историческую необходимость красного террора и его тактическую зависимость от террора белого. Недавно по инициативе КГБ СССР редкая книга была переиздана. Концепция, впрочем, если судить по предисловию проф. А.С.Велидова, осталась практически неизменной: так было надо и мы об этом не жалеем; несмотря на некоторые ошибки политика ВЧК была правильной и никакого отношения к репрессиям 1930-50-х гг. события 1918–1922 не имели. Не будем спорить. Замечательно уже то, что диалог «Красной книги ВЧК» и «Красного террора» происходит не через баррикаду или через железный занавес, а в одной стране, в душах одних и тех же читателей — потомков тех, кто убивал и кого убивали. Между «исторической необходимостью» и защитой жизни и прав личности есть возможность сознательного выбора. Это обнадеживает.

Анализируя книгу, нельзя забывать, что автор ее — Сергей Петрович Мельгунов (1879–1956) — историк, и отнюдь не рядовой исследователь, а профессионал высокого класса. За первые полтора десятилетия нашего века им написано множество статей по истории общественного движения в России, подготовлено два сборника о взаимоотношении церкви и государства (1905–1906). Велика доля его участия в знаменитых коллективных изданиях: семитомнике «Великая Реформа» (1911), шеститомнике «Отечественная война и русское общество» (1912), «Масонство в его прошлом и настоящем» (т. 1–3, 1914–1918). Под его редакцией печатается в 1913–1923 гг. один из лучших русских исторических журналов «Голос минувшего».

Конечно, опыт журналистской работы (а у него за плечами долгие годы сотрудничества в «Русских ведомостях» и «Русском богатстве») часто придает историческим разысканиям Мельгунова черты, по его собственному выражению, «особливой современности». Он — историк «быстрого реагирования», историк-публицист по преимуществу. Естественно, это свойство выходит на первый план, когда объектом исторического исследования становится вчерашний, а то и сегодняшний день, т. е. когда в исторические конструкции властно вторгается политическое содержание и политический пафос.

1917–1922 гг. для Мельгунова — годы активной общественнополитической деятельности. Как товарищ председателя ЦК народно-социалистической партии он редактирует партийные органы «Народное слово», «Народный социалист», выдвигается кандидатом партии в Москве при выборах в Учредительное Собрание. Одновременно он возглавляет огромное общественно-культурное дело — кооперативное издательство «Задруга» (существовало с 1911 г), которое выпускало миллионы экземпляров брошюр по политическим и экономических вопросам для рабочих и крестьян.

Специфика партии народных социалистов, ведущей свое начало из круга «Русского богатства», по мнению Мельгунова заключалась в том, «что в основу она клала не классовую борьбу, а интересы человеческой личности как таковой», не забывая в то же время и «о защите государства, как целого» (Мельгунов С.П. Воспоминания и дневники. Париж, 1964. Вып. 2. С. 84–85). Эта позиция предопределяла настроение эн-эсов и самого Мельгунова после Октябрьского переворота: «никакого политического соглашения с партией большевиков, никакого участия в административной власти» (Там же. С.4.)

Зато было энергичное, хотя и достаточно бесплодное участие в различных формальных и неоформленных группах, в той или иной степени оппозиционных Советской власти: в московском «Комитете защиты Учредительного Собрания» (1918), в «Союзе возрождения России» (в 1918–1919 гг. объединял представителей антибольшевистских демократических партий — кадетов, эн-эсов, правых эсеров, правых социал-демократов), в «Тактическом центре» и др. Однако дальше обсуждений и робких контактов с представителями союзников и «белых» военных группировок дело не шло.

Платить же приходилось дорого: 23 обыска, 5 арестов, длительные отсидки, полная опасностей жизнь на нелегальном положении, расстрельный приговор по делу «Тактического центра» (1920), замененный на 10-летнее заключение, осенью 1922 г. — высылка из страны вместе с большой группой научной интеллигенции.

В эмиграции (Берлин, Париж, Мюнхен, Париж) — большая журнальная, научная, политическая работа. Издавал сборники «На чужой стороне» (1923–1925), журнал «Голос минувшего на чужой стороне» (1926–1928), редактировал журнал «Возрождение» (с 1950), «Российский демократ» (1948–1956). Возглавлял «Союз борьбы за свободу России» (1946–1956), «Координационный центр антибольшевистской борьбы» с 1950; в Центр входила радиостанция «Освобождение»/«Свобода» и научно-исследовательский институт по изучению истории и культуры СССР).