Леонид Наумов - «Кровавый карлик» против Вождя народов. Заговор Ежова

В начале июля японская армия снова перешла в наступление и в ряде пунктов добилась тактического успеха. Им удалось даже переправиться на западный берег Халхин-Гола и захватить господствующую высоту — гору Баян-Цаган, контроль над которой имел решающее значение.

В этой ситуации произошла смена руководства МНР. Еще 7 июня был арестован начальник управления связи Насын-Тохтохо. Политический вес этого человека был очень велик — с 1928 года до мая 1939 года заместитель министра внутренних дел МНР. То есть он был заместителем Чойбалсана. Вроде на приеме Сталин еще в январе 1939 года дал указание арестовать Дамбу и Насын-Тохтохо. Затем 1 июля был арестован заместитель главкома МНРА Лубсан-Доной. Далее 3 июля начинаются аресты сотрудников МВД Монголии и руководителей ПУРа МНРА (см. выше).

В ходе боевых действий на реке Халхин-Гол удача стала склоняться на сторону советско-монгольских войск. В боях за гору Баян-Цаган перелом произошел после того как Г. К. Жуков пошел на массированное применение танков. В результате высота была оставлена противником, который потерял более 10 тыс. убитыми и ранеными. Однако и советские войска в июле в боях за Баян-Цаган потеряли более 300 танков и бронемашин.

8 июля японская сторона перешла к тактике ночных атак и оттеснила советские войска к самому берегу Халхин-Гола. Был даже отдан приказ о полном отводе советских войск на западный берег реки. 9 июля в Улан-Баторе был арестован руководитель МНРП Лубсан-Шарап, одновременно шли аресты министров монгольского правительства (см. выше). На линии фронта в это время советские войска к 13 июля 1939 г. оттеснили японцев на исходные позиции.

Бои продолжались и в конце июля. К 20 августа группировка Жукова имела в своем составе около 57 тысяч человек, 542 орудия и миномета, 498 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолетов. 6-я отдельная армия под командованием генерала Огису Риппо насчитывала более 75 тысяч человек, 500 артиллерийских орудий, 182 танка, 500 самолетов [106, с. 502].

Спустя месяц 20 августа советские войска перешли в наступление (японцы планировали свое наступление на 24 августа). Используя фактор внезапности, превосходство в танках и превосходство в воздухе, советские войска окружили и к 31 августа уничтожили японские войска на территории Монголии. В этом сражении приняли участие 6-я и 8-я кавалерийские дивизии МНРА общей численностью около 2260 конных бойцов, руководил войсками маршал Чойбалсан. От расширения конфликта Япония отказалась, учитывая подписанный именно в эти дни пакт Молотова— Риббентропа.

Сейчас трудно сказать, почему Сталин, убирая «чистильщиков» из НКВД, оставил Чойбалсана. Может быть, тот знал и рассказал Сталину что-то о деятельности Фриновского и Миронова на Дальнем Востоке или в Москве. По крайней мере, показания Фриновского использовались при осуждении Лубсан-Шарапа, Дамбы и др.

Несколько лет назад я сделал для себя странное открытие: в каком-то смысле я — «ревизионист». Нет, я не сторонник Эдуарда Бернштейна, который более ста лет назад провел «ревизию» (критику) марксизма и был осужден за это Лениным. Имеется в виду другой смысл этого термина. Я такой же ревизионист, как западный исследователь А. Гетти, который еще во 80–90-е попытался подвергнуть критике традиционное и расхожее представление о воле Сталина как основной причине трагических событий 1937–1938 гг. и пытался поставить вопрос о реальных противоречиях в советском руководстве. В современной России ревизионистом является Ю. Жуков. Во вступлении я пытался объяснить, что его точка зрения кажется мне спорной, но «ревизионисты» могут и не совпадать во мнениях.

Оказался я «ревизионистом» совершенно неожиданно для себя. Просто поставил перед собой вопрос: чему следует отдавать предпочтение — анализу слов или поступков. То есть следует использовать поступки людей в 1937–1938 гг. как доказательства их слов или, наоборот, искать в словах объяснение смысла поступков. Спор это не схоластический, как может показаться на первый взгляд. Речь идет об интерпретации статистического материала — «цифр». Обычно исследователи используют статистический материал о репрессиях как иллюстрацию бесчеловечной политики режима. Спор идет о количестве жертв, но принципиальный подход не меняется. Однако количество жертв — это следствие реальных поступков сотрудников НКВД. Если «цифры» большие (больше средних), то одних «дел», если меньше средних, то других «дел». Если выяснится, что эти цифры в разных регионах отличаются на порядок, то это следствие разной позиции чекистов. Тогда «слова» нужны нам для того, чтобы объяснить причины этих расхождений — интерпретировать «дела».

В результате исследования выяснилось, что в разных регионах страны единой стратегии репрессий нет. В одних регионах руководители ограничились выполнением приказов Центра, в других проявляли инициативу, увеличив количество репрессированных иногда в 10–13 раз.

В ходе кулацкой операции местное руководство в ряде мест направило репрессии в соответствии со своим представлением о целях террора и размахе операций: добилось продления сроков операции, добилось многократного увеличения лимитов, самостоятельно интерпретировало представление о целевых группах.

Не подтвердилось широко распространенное мнение, что размах террора всецело определялся давлением сверху. Скорее можно говорить о том, что многие местные руководители НКВД были активны и самостоятельны в организации террора в своих регионах. Более того, начиная с осени 1937 года невозможно установить, что пассивность в проведении террора вызывала реальные санкции Сталина или Ежова или, наоборот, активность в проведении террора как-то особенно поощрялась. Такая установка действительно была дана летом 1937 года, но в дальнейшем руководство наркомата не смогло (не стало?) отслеживать ее реализацию. Начиная с января 1938 года в кадровой политике все более и более доминирует клановый принцип.

Кроме того, выяснилось, что региональное руководство разделилось и по вопросу о том, что является приоритетной задачей: чистка в номенклатуре или репрессии против широких слоев населения.

Если различать «чистку» и «террор», то выяснится, что у этих процессов совершенно разная динамика. Чистка началась на рубеже 1936–1937 годов и практически везде закончилась весной — в начале лета 1938 года. Террор начался летом 1937-го и продолжался до осени 1938 года. Другими словами, решение о прекращении репрессий, которое ясно было озвучено весной 1938 года, — не было выполнено. Это означает, что если за чисткой контроль со стороны Политбюро осуществлялся, то за «большим террором» реального контроля не было. Летом 1938 года массовый террор продолжали прежде всего представители «ежовцев» и «северокавказцев».