Александр Костин - Убийство Сталина. Все версии и ещё одна

Еще одно обвинение:

«Он мне один раз звонит и говорит: «Знаете, у вас работник административного отдела позвонил Кобулову и спрашивает его, как дела идут. Это невозможно. Я член Президиума ЦК, и вроде какая-то тень наводится, кто-то вызывает моего первого заместителя, а не меня». Одним словом, этим самым он ставит вопрос, что ни в ЦК не вызывать, ни в обкомы не вызывать, а это значит освободить от всякого партийного контроля органы МВД для произвола».

А вот уж и вовсе кошмарное обвинение:

«Помните, тогда Ракоши сказал: я бы хотел знать, что решается в Совете Министров и что в ЦК, какое разграничение должно быть… Надо более рельефно выявить решение вопросов. Берия тогда пренебрежительно сказал: что ЦК, пусть Совмин решает, ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой… Значит, он исключает руководящую роль партии…».

Вот ведь на что замахнулся! Но некоторые обвинения, озвученные Хрущевым — ну, просто ни в какие ворота!

«Товарищи, вы знаете, что несколько лет как поручено товарищу Маленкову наблюдать за сельским хозяйством. Берия демонстрирует внешнюю свою дружбу, неразлучную, неразрывную с товарищем Маленковым, гробя сельское хозяйство, доведя до последней степени это хозяйство. Дальше терпеть нельзя: молока нет, мяса мало. Объявили переход от социализма к коммунизму, а муку не продаем».

Сельское хозяйство-то к Берии каким боком?! Кто его гробил — Берия или Маленков?

«Это делалось для того, чтобы свалить, а потом добраться до власти, потом объявить амнистию, выступить с ворами и рецидивистами, чтобы сказали: вот Берия спасает. Он делал так, чтобы народ подкупить. Дешевая демагогия» [103] Цит. по: Е. Прудникова. Берия. Последний рыцарь Сталина. СПб.: ОЛМА Медиа Групп, 2006. С. 270–271. .

С Хрущевым все понятно, но ведь он не один такой «грозный обвинитель», другие члены Президиума ЦК не более «конкретны» в своих обличительных речах:

«Молотов начал с чисто процедурных, аппаратных вопросов — кто кого куда выдвигает, кто какие подписи ставит. Он аппаратчик, его еще в 20-е годы прозвали «каменной задницей», ему так и положено. Но у Вячеслава Михайловича есть одно замечательное свойство— полное отсутствие фантазии. И хотел бы соврать, да не умеет…

«У нас ненормальность зашла и дальше. У нас установилась старая, древняя традиция, что все вопросы международной политики, МИДа и прочие решаются в Политбюро. Теперь перенесли в Президиум Совета Министров… Если мы дорожим партией и понимаем, что такое наша партия большевиков, ленинская партия, вождями которой были Ленин и Сталин и останутся ее духовными вождями, то по этому пути долго идти не могли».

Говорите, Вячеслав Михайлович, говорите, говорите!

«Тут впервые раздалась речь Берии — что нам этот социализм в Германии, какой там социализм, была бы буржуазная Германия, только бы миролюбивая… Не может советский человек говорить против того, чтобы держать курс на строительство социализма в ГДР…».

Вскоре Берия у Молотова стал прямо-таки равносилен Сталину:

«С тех пор как Берия приехал в Москву, атмосфера испортилась: пленумы перестали собирать, съезд затянулся на 13 лет… Это началось после XVIII съезда, как раз после приезда Берии в Москву. Переворота он не сделал, но все, что можно делать, он делал. Он отравлял атмосферу, он интриговал…».

И снова почему-то о сельском хозяйстве:

«У нас нетерпимое положение в сельском хозяйстве, особенно в животноводстве, овощеводстве, по самым необходимым вещам. Тут правильно говорили товарищи о том, что нам не только не помогал такой человек, как Берия, в исправлении и улучшении экономической работы, он мешал, он тормозил, он всячески препятствовал выправить это дело».

Ну, как они «выправляли», общеизвестно. Именно в результате деятельности этой команды Россия, европейская житница, начала ввозить хлеб. Но Берия-то тут при чем?!

Ладно, идем дальше. Булганин, министр обороны:

«Еще при жизни товарища Сталина Берия вел себя очень подозрительно. На глазах у нас, мы видели его, он вел себя грубо, нахально, нагло, пренебрегая коллективом, пренебрегая товарищами, интригуя перед товарищем Сталиным… После смерти товарища Сталина он не только продолжил эту линию на разобщение коллектива, на дискредитацию, но, как вы видите, повел себя еще более нагло… Несмотря на то, что мы терпели его в своей среде, больше того, как правильно говорили, относились с видимым уважением, на деле же было совершенно другое…».

Ну, прямо сказка про «Тараканище»! Если он такой мерзавец, то какого же… вы относились к нему «с видимым уважением»? И не стыдно во всеуслышание признаваться в подобном?!

Слово Кагановичу. Его беспокоит обстановка внутри Президиума ЦК:

«После смерти Сталина этот человек… распоясался. Никого не опасаясь, он с заднего плана вышел на передний план, он начал действовать с открытым забралом, он начал нахально и нагло подавлять с каждым днем…».

В чем же заключалась эта наглость? А вот и пример:

«И он все более и более наглел, наглел до того, что, когда приняли решение ЦК по вопросу об Украине, не было там в решении о том, чтобы записку Берии прикладывать, не было об этом в протоколе. Он звонит Маленкову и Хрущеву и настойчиво требует, почему не записано, что утвердить записку Берии, приложив к протоколу, и разослать всем членам Президиума… Ну, тогда тоже казалось, что не стоит из-за этого устраивать споры, разногласия, потому что с ним приходилось говорить на высоких тонах…».

Что правда, то правда — Лаврентий Павлович не обладал христианским терпением. Впрочем, его можно понять. У какого человека дела хватит терпения на таких вот коллег?

И снова сельское хозяйство! Далось оно им… Ага, кажется, пошли и факты… партийцы доказывали, что нужно поднять цены на картофель — Берия был против. Естественно, ради популярности… А, вот началось более интересное:

«Например, на Урале сельское хозяйство в трудном положении, потому что области там промышленные… Например, в Свердловской области 11 % сельского населения… Надо размещать механизацию высокую или делать баланс — рассматривать рабочую силу, чтоб сельское хозяйство не подрываюсь, чтобы на Урал не завозить сельскохозяйственные продукты, чтобы Урал сам себя прокармливал… Этого Берия не понимал».

Я тоже, по правде сказать, не понимаю. Почему Урал должен кормить себя сам, если в стране существуют сельскохозяйственные районы? И зачем нужны сельскохозяйственные районы, если промышленные должны кормить себя сами?

А вот Каганович вытащил из рукава козырного короля:

«Начал он атаку на партию с атаки на Сталина. То, что меня потрясло и поразило, это когда он на другой день после смерти Сталина, когда еще Сталин лежал в Колонном зале, фактически он устроил переворот, свергнул мертвого Сталина, он стал мутить, пакостить, то рассказывал, что Сталин и против него, Берии, шел. Он нам, группе людей, говорил: Сталин не знал, если бы меня попробовал арестовать, то чекисты устроили бы восстание. Говорил?