Николай Николаев - Реликвии правителей мира

В XIX в. рукопись была найдена Ш. Э. Брассером де Бурбуром, который опубликовал ее вместе со своим переводом на французский язык в 1861 г. Вольный перевод на русский язык сделан К. Д. Бальмонтом в книге «Змеиные цветы» в 1910 г.

«Вот начало старинных преданий о тех, кто в этой местности носит имя киче. Здесь мы (все) напишем. Мы начнем с древних историй, с начала и происхождения всего того, что было совершено в городе киче племенами народа киче.

Здесь также мы откроем и сообщим то, что было раньше скрыто; изложим, как это было освещено Создательницей и Творцом, Великой матерью и Великим отцом, как они именуются. Здесь будет рассказано о Хун-Ахпу-Вуч, о Хун-Ахпу-Утиу, о Саки-Нима-Циис, о Тепеу, о Кукумаце, о Сердце озера, о Сердце моря, о Владыке зеленого блюда и Владыке зеленой чаши, как зовутся они. Здесь будет также возвещено и рассказано о Прародительнице и Прародителе, чьи имена — Шпийакок и Шмукане, защитниках и хранителях, дважды почтенной Прародительнице и дважды почтенном Прародителе, как именуются они в сказаниях киче. Там рассказывается все, что они совершили в свете существования, в свете истории…

…Мы пишем теперь это уже при законе Божьем и при христианстве. Мы излагаем это потому, что у нас нет уже более светоча, Пополь-Вух, как он именуется, ясного света, пришедшего с другой стороны моря, символа нашей защиты, светоча для ясной жизни.

Подлинная книга, написанная много времени тому назад, существует, но зрелище ее скрыто от того, кто ищет и думает. Величественными были ее появление и повествование в ней о том, как совершилось возникновение всего: неба и земли; как были образованы и обозначены четыре ее угла и четыре главные точки; как она была расчленена и как было разделено небо; и была доставлена веревка для измерения и натянута в небесах и на земле, на четырех углах, на четырех главных точках, как это было названо Создательницей и Творцом, Матерью и Отцом жизни и всех сотворенных вещей, теми, кто создали дыхание и создали мысль, теми, кто дает рождение детям, теми, кто бодрствует над счастьем народа, детьми света, сыновьями света, теми заботливыми мыслителями, кто размышляет над благополучием всего, что существует в небе, на земле, в озерах и море».

Полный научный перевод «Пополь-Вух» на русский язык осуществил в 1950-х гг. заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН Ростислав Васильевич Кинжалов (1920–2006). Российский американист Ю. Е. Березкин пишет: «Если бы единственным плодом научной деятельности Р. В. Кинжалова оказались перевод на русский язык и публикация "Пополь-Вух", то уже этим он бы обеспечил себе место в отечественной американистике, да и вообще в русской культуре. Без "Пополь-Вух" наш духовный мир так же неполон, как без "Кодзики" или "Эдды"».

«Пополь-Вух» — уникальное собрание целостных и богатых подробностями мифологических текстов индейцев Америки, оригинал которого был создан, скорее всего, в доколумбовую эпоху, хотя затем и переписан латиницей. Все остальное — это либо трудные для понимания отрывки, либо тексты, которые носят явные следы европейского влияния. С тех пор как в середине XIX в. «Пополь-Вух» был обнаружен, он остается главным источником для изучение мифологии древних майя. Мимо него не прошел ни один исследователь, занимающийся чтением майяской иероглифики или истолкованием майяских изображений.

К счастью, в живой фольклорной традиции мексиканских и гватемальских индейцев многие доколумбовые сюжеты сохранились практически до наших дней. Правда в современных фольклорных текстах иногда попадаются такие реалии, как скрипка или ружье, но на основном содержании это серьезно не сказывается. В свете записей 1950–1970-х гг. мы в состоянии по-новому осмыслить более раннее наследие. Работая над переводом «Пополь-Вух», Р. В. Кинжалов с соответствующими публикациями еще не мог быть знаком.

Ясно, что использование любого относительно позднего источника для реконструкции культуры майя классического периода связано с определенными трудностями. Хотелось бы подчеркнуть, однако, что не все из них осознаны в достаточной мере.

Начать с того, что «Пополь-Вух» написан на языке киче. Среди языков майя киче вместе с родственными ему покомам, цутухиль, какчикель и некоторыми другими образует отдельную ветвь, весьма удаленную как от юкатекской, так и от чольской, которые обычно привлекаются для дешифровки текстов классического периода. Само по себе это, может быть, и не страшно, поскольку содержание мифов легко переводимо с одного языка на другой. Более существенно то, что вся культурная история горной Гватемалы значительно отличалась от истории низменностей, где находились главные центры классических майя.

Мы не знаем, кто были те первые земледельцы, которые освоили низменности Гватемалы и Юкатана не позже середины III тыс. до н. э. Однако начиная с конца II тыс. до н. э., здесь уже наблюдается несомненная культурная преемственность, ведущая к классическим майя. В центральной области горной Гватемалы ситуация иная. Около 200 г. н. э. там распространяются новые типы керамики и каменных орудий, исчезает монументальная скульптура. Предполагается, что именно в это время сюда с запада страны проникает язык киче, вытеснив какие-то немайяские языки (возможно, родственные шинка либо михе-соке).

В классический период в горной Гватемале отсутствуют города-государства, политическая интеграция в лучшем случае достигает уровня вождеств, а в крупнейшем центре Каминальуйю располагается колония центральномексиканского Теотиуакана. В конце классического или в начале постклассического периода (т. е. в конце I тыс. н. э.) на территорию киче проникают завоеватели из Табаско, говорившие на майя-чонталь либо на науа. В языковом отношении они были ассимилированы, но именно к ним восходят местные династии, которые правили в горной Гватемале в период Конкисты. Отголоски этих событий отражены и в заключительных частях «Пополь-Вух».

В любом случае «Пополь-Вух» — уникальное, одно из немногих письменных свидетельств доиспанской жизни Центральной Америки, дошедшее до наших дней.

Изборники 1073 и 1076 гг. были составлены для великого князя Святослава Ярославича неким дьяком Григорием. Оригиналом для первого Изборника послужил сборник, переведенный в конце IX — начале X в. с греческого языка на болгарский для болгарского царя Симеона I. В его состав входили преимущественно извлечения из отцов церкви. В нем также помещена статья византийского писателя Георгия Херобоска «О образех». Второй Изборник, кроме отрывков из сочинений византийских отцов церкви, содержит в себе переведенные с греческого отрывки из житийной литературы, из библейских книг, сборников изречений и т. п. Несколько статей этого сборника — славянского происхождения. Очевидно, он был составлен на Руси на основе великокняжеской библиотеки.