Александр Зимин - Опричнина

С.М. Соловьев рассматривал опричнину как следствие «враждебного отношения царя к своим старым боярам». Время опричнины у него необходимый этап в борьбе старого родового строя со строем государственным, ответ на те «важные вопросы», которые задавал век государству, а «во главе государства стоял человек, по характеру своему способный приступить немедленно к их решению» [101] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. III. М., 1960. С. 707. .

Отстаивая идею закономерного характера русского исторического процесса (по преимуществу как развития государственности), Соловьев в духе гегельянского тезиса о разумности всего действительного склонен был оправдывать все проявления деспотизма.

Наряду с положительной оценкой опричнины Соловьев давал и психологическую характеристику личности самого Ивана: «Страшному состоянию души Иоанновой соответствовало и средство, им придуманное или им принятое». Морализируя по поводу опричнины, Соловьев считал, что «как произведение вражды» она «не могла иметь благого, умиряющего влияния…» [102] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. III. М., 1960. С. 707. .

Славянофильскую концепцию царствования Ивана Грозного и опричнины изложил К.С. Аксаков. Мысль о том, что в патриархальной (допетровской) Руси могла существовать какая-то борьба, какое-то сопротивление самодержавию, абсолютно чужда Аксакову. Споря с Соловьевым, он писал, «что почтенный автор не совсем справедлив к боярам, многим из которых нельзя отказать в доблести… Древняя доблесть их ярко блещет в начале царствования Иоанна; имена их раздаются около стен Казани, на полях Ливонии, перед ними бегут крымские ханы… Но значение их миновало, и суд истории совершается над древнею дружиною» [103] Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 135. .

Аксаков признавал историческую необходимость уничтожения уделов в стране, раз явилось единодержавие. Он только выступал против средств, которыми это делалось, и против того, чтобы это называли борьбой, ибо, по мнению Аксакова, реально никто и не помышлял о том, чтобы вернуться ко времени уделов. Иван Грозный боролся с «идеей дружины», которая, как говорит Аксаков, «отвлеченная и молчаливая, стояла перед царским троном» [104] Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 136. . Главной целью Грозного, по его мнению, было стремление разделить «Государство» и «Землю» для того, чтобы полностью себе подчинить первое [105] Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1889. С. 164–165. .

Пытаясь доказать славянофильский тезис о трогательном согласии в допетровской Руси между царем и народом, Аксаков старался подчеркнуть, что «Иоанн нападал на лица, именно на бояр», как представителей старой дружины, изжившей себя, «выгораживая постоянно народ» [106] Аксаков К.С. Сочинения исторические. Т. I. М., 1861. С. 169. .

В условиях революционной ситуации конца 50-х годов славянофильские идеологи искали в самодержавии защиту от революционной опасности. Поэтому и в трактовке опричнины они хотели показать, что в России не было (и не может быть) каких-либо внутренних потрясений, ибо самодержавие и народ на Руси якобы всегда жили в мире и согласии, никогда не мысля себе каких бы то ни было выступлений против государя. Опричнина была средством, не оправдываемым нравственно, ибо «суд истории» и без этого произносил свой приговор над «древнею дружиною», боярством, с которым вел свою мнимую борьбу Иван Грозный.

Дворянско-буржуазной историографии середины XIX в. противостояло революционно-демократическое направление, родоначальниками которого явились В.Г. Белинский и А.И. Герцен.

В.Г. Белинский был первым, кто решительно выступил против карамзинской концепции царствования Ивана Грозного.

Считая Ивана Грозного «необыкновенным человеком», душой «энергической, глубокой, гигантской» [107] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. II. М., 1953. С. 108–110. , Белинский высказывает новый взгляд на царствование Ивана Грозного, оказавший затем большое влияние на исторические представления Кавелина о роли Ивана IV в русской истории. Деятельность Ивана Грозного Белинский рассматривает как продолжение политики Ивана III [108] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. III. М., 1953. С. 20. , тем самым объясняя исторической необходимостью борьбу Грозного с боярством, понятую Белинским как борьбу за укрепление Русского государства. Иван IV — «сильная натура, которая требовала себе великого развития для великого подвига», он «довершил уничтожение уделов, окончательно решил местный вопрос, многозначительный для России»; это царь, «тирания» которого «имеет глубокое значение» [109] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. IV. М., 1954. С. 505; Т. VII. М. 1955. С. 57. . Белинский сумел понять широту политических мероприятий правительства Ивана Грозного, решительную борьбу с остатками удельной децентрализации. Вместе с тем он не свободен был от известной переоценки деятельности самого Ивана IV.

Со сходных позиций подходил к рассмотрению царствования Ивана Грозного и А.И. Герцен. Он считал, что московское правительство, занятое уничтожением уделов, «сложилось в мощную государственную силу при царе Иоанне Васильевиче» [110] Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. Т. XII. М., 1957. С. 101. , что при нем оно делает «первые самобытные, государственные шаги» [111] Герцен А.И. Собр. соч. Т. III. М., 1954. С. 339. . Сравнивая свирепость Павла I с тиранией Ивана Грозного и Петра I, Герцен пишет, что «тирании Иоанна Грозного, Петра I могут оправдаться государственными целями» [112] Герцен А.И. Собр. соч. Т. VI. М., 1955. С. 416; Т. I. М., 1954. С. 132. . Таким образом, жестокая борьба Ивана Грозного с боярами связывается у Герцена с социально-политической обстановкой Московской Руси.

Но если, с одной стороны, Герцен, исходя из идеи закономерности исторического развития, понимал, что самодержавие Ивана Грозного — необходимый этап в развитии России, то, с другой стороны, тирания царя Ивана была для Герцена завуалированным материалом для обличения существующего самодержавного строя Николая I и для разоблачения допетровской Руси, идеализируемой славянофилами. Записывая 19 мая 1844 г. в дневнике рассказ паломника о том, как в Соловецком монастыре «монахи истязают арестантов ужаснейшим образом», Герцен добавлял: «Ну, в этом, я полагаю, славянофилам не обвинить петровскую реформу. Это так и веет Русью царя Ивана Васильевича и прежними нравами ее» [113] Герцен А.И. Собр. соч. Т. III. С. 355; См. также: Т. II. М., 1954. С. 47–48; Т. VII. М., 1956. С. 161, 191; Т. XII. С. 191. .

Осуждение Герценом опричных казней и кровавой расправы с Новгородом определялось в конечном счете отношением к самодержавию вообще. В этом проявился его страстный революционный темперамент обличителя.