Андрей Низовский - Реликвии Священной Римской империи германской нации

Пышность богослужений, совершавшихся с участием рыцарей ордена Золотого Руна, подчеркивалась пышностью литургических облачений. Каждое из них представляет собой настоящий шедевр. Плувиал (полукруглый плащ с большим декорированным воротником, спускающимся на спину, и без рукавов, надевавшийся во время процессий и торжественных литургий), датируемый 1425–1440 годами, создававшие его мастера постарались изготовить как символ Покрова Девы Марии. Искусная вышивка на воротнике изображает Богоматерь, погруженную в молитву, в то время как орфрей (широкая декоративная лента, принадлежность плувиала) расшит изображениями апостолов и пророков. Вся поверхность полукруглого плаща покрыта тремя поясами вышивки с изображениями святых — причем только женщин.

Обязательным элементом литургических облачений являлась казула (орнат) — расшитая риза без рукавов. Казула, использовавшаяся для богослужений рыцарей ордена Золотого Руна и ныне хранящаяся в сокровищнице Хофбурга, изготовлена в 1430-х годах. Она украшена тремя поясами вышивки, перекрывающими друг друга и выполненными столь мастерски, что на первый взгляд вся эта великолепная работа кажется одним сплошным парчовым узором с плавно перетекающими из одной в другую деталями. Умелое сплетение трех поясов вышивки с различными оптическими эффектами явилось замечательным достижением мастеров. Вся картина выглядит как готический храм, распахнутый в небеса, в интерьере которого развертывается основное повествование. Торжественно застыли парящие в небесах фигуры ангелов, вписанные в уходящие в небо стрельчатые арки; ниже в таких же торжественных позах расположились святые. Фронтальную часть ризы занимает сцена Крещения Христа, тыльную — Преображения Господня. Мастерское использование всех возможностей, предоставляемых искусством вышивки, особенно очевидно в сцене Преображения: лицо Христа переливается огненными сполохами, создаваемыми переплетением красных и золотых нитей, дословно иллюстрируя соответствующий текст Евангелия: «…просияло лицо Его, как солнце» (Мф. 17: 2).

Еще большую художественную ценность представляет собой антепендиум — шитая алтарная завеса. Он датируется первой половиной XV века. По мнению специалистов, антепендиум создавался по эскизам выдающегося фламандского мастера, имя которого осталось неизвестным. В историю искусства он вошел как Флемальский мастер. Некоторые исследователи отождествляют его с известным фламандским художником Робером Кампеном (1375–1444), однако это отождествление спорно. Несомненно одно — Флемальский мастер был наряду с братьями ван Эйк в числе пионеров раннего нидерландского реализма.

В центре антепендиума помещена крупномасштабная, глубоко реалистичная картина, сюжет которой довольно редок в христианской иконографии и не имеет никаких прямых соответствий в текстах Нового Завета. Она изображает Бога Отца, сжимающего в объятиях тело Своего Сына, отданного Им в жертву во имя искупления и спасения человечества. Святой Дух, присутствующий на картине в виде голубя, расширяет сюжет, превращая его в олицетворение Святой Троицы. Подобная манера изображения Троицы, где Бог-Сын представлен в образе Мужа Скорбей, с отпечатками Страстей на теле, непосредственно связана с таинством Евхаристии (причастием), которая представляет собой бескровную благодарственную жертву, повторение акта искупления, совершенного Христом на кресте. Весь образ, наполненный драматизмом и отеческим состраданием к Сыну, оказывает большое эмоциональное воздействие на зрителя. С первого взгляда даже невозможно поверить, что это не картина, а чрезвычайно искусная вышивка!

Эта историческая реликвия напоминает о полной драматизма эпохе наполеоновских войн.

Одержав в 1809 году чрезвычайно трудную победу над Австрией, Наполеон поспешил завершить победоносную войну политическим браком. Получив от русского императора Александра I отказ выдать за него замуж свою сестру, Наполеон решил жениться на Марии-Луизе, дочери австрийского императора. При императорском дворе в Вене это предложение было воспринято с величайшей готовностью. Император и его ближайший советник, тогдашний министр иностранных дел Австрии Меттерних, увидели в этом браке счастливый шанс уладить, наконец, напряженные отношения с воинственной Францией: на протяжении последних тринадцати лет австрийцам пришлось сражаться с наполеоновской армией уже четыре раза. В то же время Наполеон полагал — весьма наивно, как это показало будущее, — что, породнившись с одним из наиболее влиятельных царствующих домов Европы, он тем самым упрочит свое положение в качестве императора и укрепит свою династию. Ради брака с австрийской принцессой он, ломая все законы, даже пошел на развод со своей первой супругой Жозефиной.

2 августа 1810 года в Лувре состоялось долгожданное венчание (днем раньше в Сен-Клу был торжественно оформлен гражданский брак Наполеона с Марией-Луизой). В Париже и во всей империи были устроены большие торжества. А 20 марта 1811 года сто один пушечный залп возвестил жителям французской столицы, что у императора родился сын — Наполеон-Франсуа-Жозеф-Карл, наследник престола. Давнее желание Бонапарта сбылось. Все первые десять лет своей диктатуры, и особенно с 1804 года, когда он провозгласил себя императором, Наполеон жил с ощущением непрочности совершаемого им дела: у него не было законного наследника, и будущее империи виделось неясным. Но теперь это будущее, кажется, приобретало вполне отчетливые формы! Спеша закрепить за сыном юридические права наследника, Наполеон немедленно пожаловал новорожденному ребенку титул «короля римлян» — в полном соответствии с традицией Священной Римской империи (той самой, которую тот же Наполеон за три года до этого упразднил).

Между тем городские власти Парижа уже готовили драгоценный дар для наследника императорского престола. У парижан эти раздавшиеся на рассвете 20 марта 1811 года пушечные выстрелы вызвали чувство радости и облегчения: многие считали, что рождение преемника престола означает укрепление мира и злосчастная эпоха беспрерывных войн отойдет, наконец, в прошлое. Почти двадцать лет Франция находилась в состоянии войны. Теперь же, весной 1811 года, мир, как казалось, был обеспечен надолго, а появление на свет наследника создавало иллюзию стабильности династии.

Над подарком для «короля римлян», заказанным парижскими властями, трудилось сразу несколько известных мастеров золотых дел и краснодеревщиков — Пьер-Поль Прудон (1758–1813), Анри-Виктор Рожье (1758 — после 1830), Жан-Баптист-Клод Одио (1763–1850) и Пьер-Филипп Томир (1751–1843). Итогом их труда стала роскошная колыбель, выполненная в форме трона, — явный намек на то, что короля-младенца ждет великое будущее. Изготовленная из позолоченного серебра (для того, чтобы изготовить колыбель, потребовалось около 280 кг этого драгоценного металла!), она щедро украшена золотом, позолоченной бронзой, перламутром и покрыта бархатом, шелком и тюлем с золотой и серебряной вышивкой.