Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

Наши европейские партнеры в критических обстоятельствах действовали вяло, даже обреченно — что, мол, поделаешь, раз так ведет себя Хусейн, а США должны доказать, что только их действия являются правильными. Между тем, если бы восторжествовал мирный, невоенный метод решения конфликта, может быть, многие нынешние проблемы выглядели несколько иначе. Кто знает!..

Приглашение посетить Японию было одним из первых, которое я получил, став Генеральным секретарем ЦК КПСС. Это сделал премьер-министр Накасонэ, побывав в Москве. Но затем пошло «длительное вживание в тему», которая оказалась очень трудной. Нормализация и улучшение отношений с этой великой соседней страной было моим понятным желанием, о чем я заявил во Владивостоке летом 1986 года. Но я недооценил препятствий на пути к этому. Кстати, из крупных стран Азии наиболее прохладная, даже неприязненная реакция на владивостокскую речь последовала именно из Японии.

Однако все по порядку.

Первые контакты

Делегации из Японии различного уровня и с разными целями наведывались к нам довольно часто. Редкая из них не просилась на встречу со мной. Со многими я встречался.

Первыми из тех, которые отложились в памяти, были беседы с одним из руководителей Японской компартии Фувой. Отношения с КПЯ у КПСС на протяжении десятилетий были плохими. С Фувой мы обсуждали главным образом межпартийные проблемы. Особенно настойчиво японский гость убеждал меня, даже требовал (впрочем, абсолютно безуспешно!), чтобы мы порвали раз и навсегда свои контакты с Социалистической партией Японии, которая, по его словам, «служит только империализму США и своей буржуазии».

В ответ на соответствующий вопрос Фувы я определенно сказал: «Мы готовы к развитию отношений с Японией. Если она не будет предъявлять нам ультиматумов, то для этого имеется большой потенциал. А почему, собственно, Япония предъявляет ультиматум Советскому Союзу, ведь мы ей войны не проигрывали?»

Должен сказать, что продуманной политики в контексте «нового мышления» на японском направлении у нас тогда не было. Было желание подвести черту под прошлым и «начать все по новой». Эти слова я повторял на первых порах всем своим японским собеседникам, не чувствуя еще значимости — государственной, политической, эмоциональной, традиционной, психологической, всякой, — какую придают в Японии проблеме южнокурильских островов. В первых беседах даже обсуждать этого вопроса не хотел, считая послевоенное территориальное деление всюду и везде окончательным и бесповоротным. Не признавал наличия самой проблемы. Она, по громыкинской формуле, была решена «в результате войны», и потому четыре острова по праву принадлежат Советскому Союзу, у которого, мол, хоть он и большой, «лишних земель нет». Однако по мере формирования политики нового мышления, более близкого знакомства с сутью дела, под влиянием аргументов японских политических деятелей, с которыми все чаще встречался, в дискуссию «по территориальному вопросу» пришлось все-таки вступить.

Первая такая дискуссия произошла — с большим опозданием от отпущенного мне времени — с председателем ЦИК Социалистической партии Японии Т.Дои 6 мая 1988 года. Мы основательно прошлись по ситуации в мире и, конечно, то и дело касались советско-японских отношений. В конце концов она вывела эту тему на мой визит.

— Когда же Генеральный секретарь Горбачев приедет в Японию?

— Когда время наступит. Я готов. А Япония готова? — ответил я вопросом на вопрос. Посмеялись.

— Да, готова, — уверенно заявила Дои.

— Вряд ли, — усомнился я.

— Нет, она готова, — настаивала моя собеседница. — Вы намекаете, что, если с японской стороны четко скажут, что хотят вашего визита, вы поедете?

— Если в результате визита мы сможем выйти на что-либо конкретное.

— У вас есть какие-то конкретные условия?

— Нужен визит, который реально продвинул бы наши отношения вперед. Так просто путешествовать времени нет.

Дои деликатно, но все же не удержалась, чтобы не поднять тему «нерешенных проблем» и Декларации 1956 года, которая восстанавливала дипломатические отношения между СССР и Японией и содержала пункт о двух южнокурильских островах.

В том же году я вторично встретился с Я.Накасонэ, который к тому времени уже не был премьер-министром. Разговор наш с ним сразу перешел на тему советско-японских отношений. Собеседник согласился с моей оценкой их состояния, с тем, что они сильно отстают от процессов, происходящих в мире. При этом сказал, что сам он преисполнен намерений содействовать выходу из такого состояния.

Меня заинтересовали его размышления по проблемам Тихоокеанского региона, особенно оценка моей речи во Владивостоке. По Накасонэ, получилось, что у Советского Союза на Дальнем Востоке еще слабые позиции. Там нет ни одного города, который можно было бы назвать культурным и экономическим центром. Ни одного города с населением больше 500 тысяч человек. Находка, Владивосток — города, которые воспринимаются как военные базы. Кроме того, много нерешенных проблем. Иными словами, до форума типа Хельсинки далеко. Ваша страна еще не созрела для участия в общем клубе стран АТР — так, собственно, прямолинейно оценил ситуацию мой собеседник.

Я возразил Накасонэ. Во владивостокской речи мы не предлагаем завтра же принять декларацию типа хельсинкской. АТР — огромный и очень сложный регион. В нем живут сотни народов с непростой историей отношений и множеством современных проблем. Здесь сконцентрировалась огромная военная мощь, накопилась масса взрывного материала, и в то же время нет системы, которая гармонизировала бы интересы стран, снимала опасности и противоречия. Может быть, кто-то такую ситуацию считает очень выгодной, но это заблуждение. Пришло время по-новому взглянуть на АТР.

Владивосток — это приглашение начать движение через динамизацию двусторонних отношений, политический диалог, отдельные шаги по созданию зон доверия. Надо начать движение. Никто не говорит: давайте завтра Хельсинки! Вы правы, что рано говорить о Хельсинки, но если ничего не предпринимать, то проблемы так и останутся.

Накасонэ гнул свою линию — СССР надо интенсивнее активизировать связи районов Приморья со странами Японского моря. Тогда в регионе действительно будут развиваться дружеские отношения. Вот из Японии каждый год выезжает до 6 миллионов человек в зарубежные страны. А в восточные районы СССР практически никто не едет. Здесь надо строить гостиницы, подумать об организации лыжных центров и т. д. — ведь масса интересных мест. Это будет лучше и гораздо дешевле, чем ездить в Канаду, что очень популярно в Японии. Японцы до сих пор воспринимают Владивосток как какую-то опасную военную базу, а надо, чтобы о нем думали как об экономическом, культурном центре, центре туризма. Тогда резко переменится и представление о регионе в целом, возникнут совместные предприятия. Надо, чтобы во Владивостоке выступали известные коллективы, такие, как оркестр Ленинградской филармонии, Большой театр. Тогда и японцы сюда поедут.