Александр Зимин - В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Правительство Годунова продолжало активизировать восточную политику, первоначально ограничиваясь противостоянием набегам крымцев и ногаев. Весной 1587 г. на русских окраинах появился Дос-Магмет с 3-тысячным войском из азовцев и малых ногаев. В июне два крымских царевича с 40-тысячным войском подошли к Плове и сожгли посад в Крапивне. 30 июня против них посланы были полки И. В. Годунова, которые пришли 13 июля «за Тулу к Малиновым воротам», где и стояли с неделю. Крымцев удалось разбить. Побито было около 30 тыс. человек, а 2 тыс. попало в плен [523] РК 1559–1605 гг., с. 222–223; ЦГАДА, ф. 123, кн. 17, л. 33–36: ф. 79, кн. 17, л. 329; Новосельский, с. 433. . Известий о крымских набегах в 1588–1590 гг. нет.

1586 год для Ирана был тяжелым. Неспособный к управлению страной, шах Мухаммед Ходабенде потерпел крупное поражение в войне с Османской империей. Это заставило его искать помощи за пределами страны и принять решение направить посольство приближенного к нему Анди-бека (Гади-бека) в Москву. В 1587 г. шах устами Анди-бека предлагал царю дружбу и союз против османов. Он милостиво жаловал русским города Дербент и Баку, коль скоро те отвоюют их у Турции. В обмен на это шах настаивал на посылке войск против османов. Для того чтобы выяснить ситуацию в Иране, туда в апреле 1588 г. направили посла Г. Б. Васильчикова [524] Бушев, с. 57–73; Кушееа. Народы Кавказа, с. 274; Новосельцев, с. 452–453. В Астрахань Васильчиков приехал с Анди-беком в июне 1588 г., а вернулся туда в августе следующего года (Памятники дипломатических сношений Московской Руси с Персией, т. 1. СПб., 1890, с. 6. 7, 12, 104–105). О посольстве Г. Б. Васильчикова в Иран подробнее см.: Бушев, с. 73–120. . К этому времени Ходабенде умер, а его престол занял молодой шах Аббас I (7 мая 1587 г.). Россию и государство Сефевидов сближали не только торговые интересы, но и стремление не допустить Порту ни к Астрахани, ни на Северный Кавказ.

Положение Ирана было трудным. Потеря почти всего Хорасана (его теснил бухарский хан Абдулла II) и Герата (в 1588 г.) ставила шаха в тяжелое положение. Османская империя захватила Ирак. В переговоры с ней вступил и властитель Гиляна Ахмед-хан. У шаха было два выхода. Первый — создать коалицию против султана из европейских держав, в которую втянуть не только Россию, но также Империю, Францию и Испанию. Как будто можно было рассчитывать и на заключение антиосманской коалиции с Грузией и шамхалом. Подобный план (если он и существовал) был весьма далек от реальности. Другим выходом для шаха было скорейшее заключение мира с султаном. К нему и склонялся Аббас I. Отправляясь в Иран, Г. Б. Васильчиков получил наказ укрепить антиосманские позиции Аббаса, убедить его в полной поддержке Сефевидов со стороны России. В доказательство этого он должен был ссылаться на посылку русской рати в Астрахань и на Терек. Васильчиков должен был обещать, что русские не допустят прохода османского войска в Иран через Северный Кавказ.

Русское правительство, стремясь упрочить позиции на Востоке, не ограничилось попытками вступить в союзнические отношения с Ираном. В январе 1588 г. в Москву приехали старший сын кабардинского князя Камбулата Куденек и сын Темрюка Мамстрюк. Оба они принесли шерть царю [525] Кушева. Народы Кавказа, с. 271; Белокуров, с. 47–48; Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв., т. I. М., 1957, № 28, с. 50–51. . В июле русские служилые люди начали строить Терский городок — опорный пункт в устье Терека. Турция, Крым и даже Мурат (женатый на дочери шамхала) настороженно относились к продвижению России на Северный Кавказ. Для того чтобы укрепить позиции Мурата и придать Астрахани — центру его владения — импозантность, нужно было обеспечить ее неприступность. В 1588 г. там строится «город камен». Сооружать его посланы были М. Вельяминов и дьяк Дей Губастый, возглавлявший в конце 70-х годов Городовой приказ. Им велено было ломать мечети и палаты в «Золотой Арде» (на месте бывшей золотоордынской столицы) и из этих камней «делати город». 4 апреля «для приходу турских пашей» в Астрахань послан был боярин кн. Ф. М. Троекуров с войском [526] Кушева. Народы Кавказа, с. 269; Тихомиров. Памятники, с. 229: ПСРЛ, т. 34, с. 196: РК 1559–1605 гг., с. 233. .

13 октября 1588 г. в Москву вернулись из Кахетии Р. Биркин и П. Пивов. Они сообщили, что привели к присяге царя Александра II «за всю Иверскую землю, на том, что ему и его детям со всею Иверскою землею быти в государеве жалованье под его царскою рукою». Это историческое событие произошло 28 сентября 1587 г. Принятие кахетинского царя в русское подданство как бы предвосхищало включение Грузии в состав России, состоявшееся 200 лет спустя. Вместе с Биркиным и Пивовым в Москву из Кахетии прибыло посольство князя Каплана. Оно привезло грамоту царя Александра II. 31 октября 1588 г. состоялся торжественный прием грузинского посольства [527] Белокуров, с. 32, 41, 53–62; РК 1559–1605 гг., с. 242. .

В 1587–1588 гг. продолжали развиваться отношения с Францией и Англией. В начале 1587 г. в Москву прибыла группа французских купцов во главе с Жаком Параном. В грамоте царю Генрих III просил облегчить им торговлю в России. По жалованной грамоте 23 марта 1587 г. французские купцы получили разрешение торговать в Холмогорах и других городах, включая Москву, уплачивая половинную пошлину по сравнению с другими иноземцами [528] ОАПП, ч. I, с. 181 (1586/87 г.); Форстен. Акты, с. 193–194; Иордания, с. 87–93. .

Летом 1587 г. Москву покинул Д. Горсей, тесно связанный с государственным секретарем Англии Уолсингемом. Он вез в Лондон грамоты царя Федора и Бориса. В них содержалось предупреждение английским купцам впредь не нарушать привилегию 1586 г. и вести торговлю только в ее рамках. Отношения между странами осложнились из-за дела английского купца Антона Марша. Он самостоятельно вел торговлю с Сибирью и Астраханью вне Московской компании англичан. Наделав крупных долгов (в размере 23 тыс. руб.), Марш их переписал на счет Московской компании. Та платить отказалась. Тогда русские купцы подали на Марша жалобу. А. Щелкалову, косо смотревшему на деятельность англичан, удалось доказать, что сотоварищем Марша в махинациях был Горсей. Начался обмен дипломатическими представлениями. В сентябре 1588 г. в Лондон приехал русский гонец Бекман, а 25 ноября в Москву — английский посол Д. Флетчер [529] Сб. РИО, т. 38, с. 179–185, 197–246; Статейный список приезда и пребывания в России английского посла Елизара Флетчера. — ВМОИДР, 1850, кн. 8, с. 1–16; Толстой, № 61, с. 291–294; № 62, с. 296–297. .

В итоге решили, что дело должно разбираться в Англии. 1588 год был для Англии тяжелым, но вместе с тем и примечательным. Только что удалось разгромить «Непобедимую армаду». В создании английского флота немалую роль сыграли русская пенька и строевой лес.