Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

В результате поставленная задача «катастрофической дезорганизации тылов противника» выполнена не была. В принципе в этом не было ничего трагического, однако на фоне завышенных ожиданий руководства страны произошедшее смотрелось как полномасштабный кризис.

Начальник Центрального штаба Пономаренко и Ворошилов, курировавший деятельность ЦШПД как член ГКО, понимали это в равной степени, и в равной же степени стремились исправить печальную ситуацию. Каждый из них, однако, имел свое представление о том, как руководить партизанским движением. Эти разногласия долгое время оставались неявными и даже не вполне осознаваемыми; ситуация изменилась, когда на работу в ЦШПД был направлен полковник Стариков.

По какой-то непонятной причине П. К. Пономаренко не пригласил Старикова в ЦШПД, хотя тот сделал многое для его создания; только в конце июля Ворошилов, хорошо знавший специфические диверсионные и организационные таланты Старинова (и даже спасший его во время «Великой чистки»), организовал перевод занимавшего должность командира 5-й отдельной инженерной бригады особого назначения полковника в Центральный штаб. Пономаренко узнал об этом, лишь тогда, когда Старинов появился перед ним с предписанием из Главупрформа НКО, [315] Главупрформ НКО курировался Ворошиловым. См.: Горьков Ю. А. Комитет Государственной Обороны постановляет, 1941–1945 гг.: Цифры. Документы. М., 2002. С. 147. и назначил полковника начальником специально созданных под него отдела диверсионной техники и тактики, а также Высшей оперативной школы особого назначения при ЦШПД. [316] Старинов И. Г. Пройти незримым… С. 149–158.

Взгляды Старинова на организацию партизанского движения были хорошо известны всем, кто когда-либо с ним соприкасался; Старинов полагал, что централизация управления партизанами — лишь первый из необходимых шагов, второй — военизация партизанских отрядов, превращение их в хорошо обученные и подготовленные регулярные диверсионные соединения. Известна была и другая особенность Старинова; отстаивая ту точку зрения, которую считал правильной, он проявлял невиданное упорство и настойчивость, игнорировал препятствия и в большинстве случаев добивался своего. Самым интересным было то, что впоследствии выяснялось, что в своих выкладках Старинов неизменно оказывался прав и решение, за принятие которого он боролся, было наиболее эффективным.

Придя в ЦШПД и увидев, что вопрос о военизации партизанских формирований даже не ставится на повестку дня, Старинов начал действовать, убеждая Ворошилова, Пономаренко и начальников отделов штаба в необходимости подобных мероприятий. В течение августа аппарат Центрального штаба раскололся по вопросу военизации партизан на две группы; одна, поддерживаемая Ворошиловым, выступала за военизацию, другая, возглавляемая Пономаренко, — против. При этом, насколько можно понять, за военизацию выступали начальники ключевых отделов — оперативного (В. Ф. Соколов) и разведывательного (Х.-У. Д. Мамсуров).

Между тем сотрудникам ЦШПД было поручено подготовить приказ наркома обороны «О задачах партизанского движения», который должен был стать программой дальнейшего развития партизанского движения. Уже на стадии разработки приказа стало ясно, что конфликт между Ворошиловым и Пономаренко неизбежен; как пишут исследователи, между ними «возникли серьезные разногласия по многим кардинальным вопросам, в частности, относительно организации партизанских сил, разведывательного их обеспечения, форм и способов партизанских действий, обеспечения оружием и боеприпасами и другими». [317] Боярский В. И. Партизаны и армия… С. 189.

Первый проект приказа был подготовлен начальником ЦШПД Пономаренко в конце июля и направлен для рассмотрения Сталину, Маленкову, Берии. Этот документ носил очевидно неудачный характер, поскольку сосредотачивался на решении частных проблем партизанского движения. [318] РГАСПИ. Ф. 69. On. 1. Д.24. Л. 77–83. Кроме тот, в проекте приказа предлагалось «прекратить практику создания крупных партизанских соединений… так как опыт показал, что наиболее удачно действующим является хорошо сколоченный, маневренный отряд в 60–100 человек», [319] Там же. Л. 82. что, как выяснилось впоследствии, было ошибочно (именно крупные партизанские соединения добивались максимальных успехов) и, главное, закрывало вопрос о военизации партизан.

Проект был отклонен и возвращен в ЦШПД на доработку; дорабатывали документ Старинов и Мамсуров, [320] Старинов И. Г. Записки диверсанта… С. 326. взгляды которых были всем прекрасно известны. Представляется невероятным, чтобы Пономаренко поручил дорабатывать крайне важный для него приказ людям, не скрывавшим своих противоположных убеждений; именно поэтому можно предположить, что вопрос был решен вмешательством Ворошилова. Об этом косвенно свидетельствует в своих мемуарах Старинов, замечающий, что «Ворошилов резко выступал против взглядов… малосведущих в вопросах партизанского движения людей». [321] Такой прием был впоследствии успешно применен Пономаренко в 1943 г. для нейтрализации возражений по планам «Рельсовой войны». Происходящее свидетельствовало о том, что противоречия между Ворошиловым и Пономаренко из латентной перешли в открытую стадию, превратились в осознанное, хотя и только начинающееся противостояние.

Насколько можно понять, разрешить обнаружившееся противоречие было решено типично советским способом: собрать в Москве конференцию командиров и комиссаров крупнейших партизанских отрядов и выяснить глас народа, который, как известно, vox Dei. Преимущество подобного подхода заключалась еще в одном моменте, очевидном для опытных партработников: хорошо подготовленное собрание, на котором присутствуют только те, кто надо, проинструктированные как надо, обычно единодушно утверждает разработанное ранее решение. [322] Такой прием был впоследствии успешно применен Пономаренко в 1943 г. для нейтрализации возражений по планам «Рельсовой войны». Поэтому и у Пономаренко, и у Ворошилова идея организации конференции партизанских командиров нашла полную поддержку. Конференция была назначена на конец августа.

В августе Ворошилов продемонстрировал свое стремление к максимально полной централизации партизанского движения и руководства им. Главное политуправление и подчиненные ему спецотделы по-прежнему существовали параллельно системе штабов партизанского движения, фактически дублируя их. При этом между руководством Глав-ПУ и ЦШПД существовали принципиальные разногласия. «Некоторые военные руководители, например, Мехлис, находили, что никакой особой стратегии у партизан нет и быть не может: нападай на врага в подходящий момент и тут же скрывайся, а предложение снабжать партизан оружием и взрывчаткой называли вредной болтовней: мол, это породит среди них иждивенческие настроения, позволит уклоняться от боевых столкновений с врагом!» — возмущенно вспоминал Старинов, как и Ворошилов, придерживавшийся полностью противоположного мнения. [323] Старинов И. Г. Записки диверсанта… С. 326–327.