Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

Вообще следует заметить, что в конце 80–90-х гг. обращение к теме работы по линии «Д» было связано именно с осуждением репрессий в РККА в 30-х гг. Именно с репрессиями А. Н. и Л. А. Мерцаловы связывали свертывание работы по линии «Д», утверждая, что подготовка к ведению партизанских действий, как и «все достижения прогрессивных военных деятелей после их ареста», была сведена к нулю и «объявлена «вражеской», поскольку проводилась под руководством И. Уборевича, И. Якира, В. Блюхера и других.

С репрессиями же связывает отказ от «партизанской стратегии» В. Квачков: «в результате репрессий… кадровые советские диверсанты были поголовно уничтожены. Уцелели только те, кто был отправлен в Испанию». С ним соглашается и П. Е. Брайко, вообще заявивший, что из всех подготовленных партизан-диверсантов после репрессий уцелело только двое: И. Г. Старинов и С. В. Руднев [416] Брайко П. Е. Побеждать не числом, а умением // Ветеран границы. 1996. № 4. С. 52. (утверждение, которое из-за его очевидной неадекватности никто даже не критикует).

К сожалению, эти авторы не обосновали своей точки зрения; судя по всему, она основывается исключительно на упоминавшихся воспоминаниях И. Г. Старинова (в случае с П. Е. Брайко еще и неправильно понятых), в которых впервые была высказана идея связи прекращения подготовки к партизанской войне с репрессиями. Необходимо, однако, учитывать, что вышли эти воспоминания в 1964 г., на исходе «оттепели», когда все беды в истории СССР связывались с репрессиями и культом личности.

Между тем массовые репрессии в РККА вообще один из самых непростых эпизодов советской военной истории; вопрос о репрессиях среди людей, участвовавших в подготовке к партизанской войне, является лишь частным (но от того не менее трудным для рассмотрения) случаем. Здесь необходим четкий анализ произошедшего. Во-первых, были ли репрессированные сотрудники Разведупра и НКВД арестованы по причине своего участия в работе по линии «Д», или нет? Во-вторых, репрессировались ли целенаправленно подготовленные и легализованные рядовые партизаны и диверсанты — или о них просто «забыли»? Ведь то, что на начало Великой Отечественной большинство из них не смогли найти, вовсе не говорит о том, что все были уничтожены — за восемь лет с человеком могло произойти многое. Вопросов много и ответить на них можно только после тщательного исследования с привлечением нового фактологического материала; пока же можно сделать лишь некоторые предположения.

Пока же можно отметить, что большинство фактов, приводимых в качестве примера репрессий сотрудников линии «Д», представляются малодоказательными. Некоторую ясность в этот вопрос может внести, если можно так выразится, «персональный» подход. Корпорация советских диверсантов была достаточно немногочисленной (И. Г. Старинов впоследствии справедливо замечал: «В нашем деле все решает ас, а не толпа») и, с другой стороны, замкнутой. Эти качества (немногочисленность и замкнутость) облегчают нашу задачу.

Прежде всего, определим численность этой корпорации.

Как уже говорилось, на Украине имелось две специальные школы (разведотдела штаба УВО и ГПУ УССР) с филиалами и два учебных пункта ДТО ОГПУ Юго-Западных железных дорог. В БВО существовала специальная школа, возглавляемая А. К. Спрогисом; по линии военной разведки подготовка проводилась разведотделом штаба округа, который также, по-видимому, имел учебные пункты. В Москве функционировала т. н. «школа Сверчевского». Школы по нашим понятиям это были очень небольшие (одновременно обучались от 6 до 40 чел). Преподавательский состав был опять-таки невелик; одни и те же люди преподавали в различных учебных заведениях. Всего количество офицеров, готовивших партизан в спецшколах, можно оценить примерно в 20–30 человек по всей стране.

Далее. На Украине к 1933 г. было подготовлено и хорошо законспирировано более 50 диверсионных групп численностью от 2 до 6 человек каждая, имелось не менее 30 организаторских групп численностью до 12 человек, более 20 партизанских отрядов по 20–50 человек и более 20 диверсионно-разведывательных групп по 6–8 человек, способных действовать и за рубежом — всего более полутора тысяч человек.

В Белоруссии подготовили шесть партизанских отрядов численностью каждый от 300 до 500 человек; кроме того, в приграничных городах и на железнодорожных узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы. Таким образом, общее количество комсостава в подготовленных отрядах и организаторских группах можно оценить как 150–200 чел. К этому числу необходимо прибавить и тех офицеров, которые в разведотделах штабов военных округов, в ГПУ республик и в центральных аппаратах Разведуправления и ОГПУ занимались подготовкой по линии «Д». Эта категория в чем-то пересекается с первыми двумя (особенно на местах) и потому особого изменения в наши цифры не внесет.

Таким образом, численность комсостава по линии «Д» можно приблизительно оценить максимум в 200–250 чел. Если же выделить из этого числа всех тех, кто занимался работой по линии «Д» профессионально (а не просто проходил соответствующее обучение, а затем «консервировался»), то мы получим не более 70–80 офицеров.

На настоящий момент собраны различные по своей полноте биографические данные на 41 человека, занимавших те или иные руководящие посты по линии «Д». Такая выборка представляется достаточно репрезентативной и позволяет получить ответы на ряд интересующих нас вопросов.

Рассмотрим, прежде всего, уцелевших диверсантов.

Многие партизанские командиры с подготовкой начала 30-х участвовали в войне в Испании (18 из 41 чел, 44 %); там мы встречаем массу высококлассных специалистов — A. К. Спрогиса, Х. И. Салныня, Х.-У. Д. Мамсурова, С. А. Ваупшасова, К. П. Орловского, H.A. Прокопюка, В. А. Трояна, B. З. Коржа, А. М. Рабцевича, Н. К. Патрахальцева, М. К. Кочегарова, и, конечно же, И. Г. Старинова. Все они в начале 30-х гг. занимали достаточно высокие посты: командиров партизанских «бригад» (С. А. Ваупшасов, К. П. Орловский, В. З. Корж, А. М. Рабцевич), начальников или штатных преподавателей специальных школ (А. К. Спрогис, М. К. Кочегаров, И. Г. Старинов) или же являлись сотрудниками непосредственно осуществлявших работу по линии «Д» структур (Х. И. Салнынь, Х.-У. Д. Мамсуров, Н. К. Патрахальцев, А. К. Спрогис). Здесь необходимо кое-что отметить. В настоящее время, с легкой руки И. Г. Старинова, считается, что «Берзин добился направления в Испанию хорошо подготовленных, опытных командиров и специалистов — выпускников спецшкол в СССР». На самом деле это не так. Воевавшие в Испании советские военспецы-«диверсанты» в начале 30-х гг. были не выпускниками спецшкол, а их начальниками и командирами партизанских отрядов.