Александр Тюрин - Правда о Николае I. Оболганный император

Мегмед-Эмин в первой половине ноября собрался атаковать русские пункты у Лабы, но генерал Евдокимов и командующий войсками на Кавказской линии генерал Козловский нанесли превентивный удар, заняв 18 аулов и истребив собранные там припасы.

Таким образом, 1854 год, несмотря на многочисленные успехи русских войск, не привел к какому-то явному стратегическому выигрышу на Кавказе. Наши силы реагировали ситуационно — ввиду малочисленности и разбросанности. В то же время, по большому счету, для кавказских владений России большой угрозы так и не возникло. Западному командованию стало ясно, что ни турки без существенной поддержки западных сил, ни горское движение не способны к каким-либо серьезным действиям против русских.

В конце 1854 г. наместником кавказским и командующим отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Николай Николаевич Муравьев 1-й, человек с интересной биографией и широкими интересами. Он отличился в войне 1812–1814 гг., посещал Хиву в 1819 г., участвовал в закавказском походе 1829 г., штурмовал Варшаву в 1831 г… В 1833 г. он высаживался на Босфоре с десантным отрядом, чтобы остановить египетское войско Ибрагим-паши. Среди прочего генерал владел разными тюркскими наречиями, описал грамматику татарского языка и даже выучил еврейский.

Под командованием Муравьева русскому кавказскому корпусу и предстояло нанести решительное поражение вражеским войскам в азиатской части Османской империи, занять Карс, Баязет, Ардаган, Арзерум — несмотря на хорошую техническую оснащенность турок, на сильные фортификации, созданные западными инженерами, на то, что командование анатолийской армией турок фактически находилось в руках британского генерала Виллиамс (Виллиамс-Паша) и других западных высокоранжированных офицеров. (Описание этих событий выходит за рамки данной книги.)

Конец войны русские кавказские войска встретили в глубине Малой Азии. Христианское население Османской империи приветствовало их — как армяне, так и несториане. Практически не оказывало сопротивления и мусульманское население. Персия, после ссоры шаха с британским послом, могла в любой момент вступить в войну на нашей стороне против своего извечного врага, турецкого султана. Благодаря громадным трофеям, взятым у разгромленного противника, не было у русских сил недостатка ни в амуниции, ни в артиллерии. Наше войско имело хорошее снабжение за счет провианта, закупленного в Персии, и взятого в Арзеруме. В резерве у Муравьева имелись тридцать три дружины русского ополчения, каждый день ряды корпуса пополняли добровольцы из числа армян, азербайджанцев, курдов, греков, представителей различных христианских и мусульманский народностей, привлеченных славой нашего оружия.

Войска Российской империи в Закавказье были полностью готовы к дальнейшим наступательным действиям.

И каков был итог Крымской войны для «передовых стран» и их турецкого саттелита? По идее, они должны были легко разгромить «отсталую Россию» и реализовать планы британского истеблишмента по отторжению от нее Крыма, Кавказа, Финляндии, Польши и прочая. Одной только Британии принадлежало половина мировой промышленности; общая численность населения вражеских стран составляла 118 млн чел., не считая жителей колоний, — против 65 млн российского населения. А с жителями колоний, так ведь считать честнее, численность населения вражеской коалиции превышала российскую в 5,5 раз.

Огромные колониальные империи, финансово-индустриальные монстры, высасывающие ресурсы с большей территории мира, воевали против страны, только-только начинающей переход к промышленному обществу. И чего же они добились? Было ли поражение России «тяжелым», как это без устали твердят либеральные историки?

Мирные переговоры в Париже российские дипломаты провели не на должном уровне. Сказывалась установка российской элиты и, в первую очередь, восторжествовавшей западнической партии, на скорейшее прекращение противостояния с Западом. Согласно положениям мирного трактата Россия возвращала Турции гг. Карс, Арзерум и занятые османские земли, а союзники возвращали России все занятые российские города и порты. Черное море объявлялось нейтральным, без права появления там военных судов, за исключением небольшого числа легких турецких и российских судов, составляющих береговую охрану. Судоходство по Дунаю провозглашалось свободным (как будто ранее Россия препятствовала там ранее плаванию иностранных судов). Россия теряла полоску земли в Бессарабии, которая присоединялась к автономной, благодаря прошлым русско-турецким договорам, Молдавии. Новая пограничная черта в Бессарабии проводилась от пункта на берегу Черного мора на расстоянии 1 км от о. Бурнас, шла перпендикулярно к Акерманской дороге, далее по этой дороге до Троянова вала, далее, южнее Болграда, верх по р. Ялпуху до высоты Сарацика и до Катомори на Пруте. Ни городов, ни портов, ни обрабатываемой земли на этой куцей территории не имелось. В Молдавии, как и в Валахии с Сербией, сохранялся политический режим, который был установлен предыдущими соглашениями России и Турции. Австрийские войска покидали Дунайские княжества. Дополнительная конвенция по Проливам по сути возобновляла положения лондонской конвенции 1841 г. — в том числе закрытие их для военных судов, пока Турция находится в мире. [211] Александренко , с. 22

Заметим, Россия не должна была выплачивать западным державам контрибуцию, что было тогда правилом в случае настоящего поражения — вспомним хотя бы нанкинский договор.

Парижский трактат не предусматривал каких-либо экономических преференции для западных держав, что, к примеру, определялось нанкинский договором.

Шведы в Северную войну доходили до Полтавы, французы в 1812 г. грабили Москву, англичане и французы в 1854–1856 гг. не продвинулись и на пару десятков верст вглубь России. Морские державы вели войну только на узкой прибрежной полосе — там, где пользовались своими преимуществами в виде господства на море.

Враг сделал ставку на использование своей морской мощи, однако остался прикован к морским коммуникациям. Все его действия проходили в зоне огневой и тыловой поддержки со стороны флота. Поэтому ни одна из сухопутных операций турок, на Балканах или Закавказье, не была подкреплена западными войсками. Не было сделано попыток войти в какую-нибудь из крупных рек, текущих в Черное, Балтийское, Белое, Охотское море.

А если бы перед врагами бы встали русские просторы и та сила, которую традиционно имела наша армия при защите родной земли? Если бы Россия использовали свои преимущества великой сухопутной державы?