Александр Тюрин - Правда о Николае I. Оболганный император

Левый фланг позиции подходил к морю, бухте Улукуль, откуда западный флот вел мощный огонь. На участке между левым флангом и бухтой не было русских подразделений — гуманист (говорю без всякой иронии) Меньшиков не захотел подставлять их под удар корабельной артиллерии. Очевидно экономя силы солдат, командующий пренебрег и возведением укреплений.

Именно в зазор между левым флангом русской армии и морем прошла французская дивизия. Она заняла господствующую высоту, откуда начала штуцерный обстрел русского войска, затем обошла наш левый фланг.

Главные силы интервентов атаковали наши позиции с фронта, переходя вброд мелководную Альму. Русские пытались штыковыми атаками вытеснить вражеские войска за реку, но попадали под перекрестный штуцерный огонь с фронта и левого фланга. Продвижение врага было остановлено только лишь усилиями гусар и казаков.

Русская армия покинула альминскую позицию и отошла к Бахчисараю, западные войска хотя и не преследовали ее, поскольку понесли чувствительные потери, однако путь на Севастополь был открыт.

17 сентября войска интервентов подошли к городу. Защищенный с моря береговыми батареями, со стороны суши Севастополь был почти что беззащитен. Укреплений на северной стороне было мало, на южной они отсутствовали вовсе.

Если бы англо-французы рискнули с ходу атаковать город, что с северной, что с южной стороны, сопровождая это бомбардировкой с моря (по классической схеме «молот и наковальня»), то с большой вероятностью добились бы успеха. Тогда Севастополь стал бы городом англо-французской славы, а не русской. Взяв город, коалиционные войска добили бы небольшую полевую армию Меньшикова, заняли весь Крым, затем Одессу, Николаев, устья рек, впадающих в Черное море.

После этого интервенты могли б приступить к наступательным действиям с восточного побережья моря, направленным вглубь Закавказья. С юга бы их поддержала анатолийская армия турок и, с хорошей вероятностью персы, жаждущие вернуть земли, потерянные по гюлистанскому и туркманчайскому трактатам. В этом случае можно было ожидать и масштабного антироссийского восстания кавказских горцев, неверности грузинских князей, истребления верного империи армянского населения. Планы Пальмерстона претворились бы в жизнь.

Однако бездарные английские и французские генералы упустили свой шанс и увязли в долгой осаде.

Для проведения осадных работ враги выбрали южную сторону города. В северной части Севастополя, отделенной от южной обширной бухтой, располагалась немало каменных построек и она выглядела более защищенной.

Французские войска обосновались в Камышевой бухте, где начали воздвигать свой petit Paris. В «маленьком Париже» не было бань и утепленных казарм, но зато большое количество увеселительных заведений и борделей. Французы сразу стали страдать от всех болезней (которые от нервов и которые от удовольствия). Благодаря эпидемиям французское кладбище быстро росло и без всяких боевых действий.

Англичане обосновались в Балаклаве, которую взяли после весьма упорного боя с небольшой командой инвалидов, составлявших ее гарнизон. Немедленно после победы бравые британцы разграбили всё селение, населенное греками. Причем сделали это весьма непринужденно. «Защита собственности», в которой так преуспели британские джентльмены, это ведь тогда, когда собственность своя. А когда чужая — то хватай, не стесняйся.

«Маленькую Англию» в Балаклаве строили не солдаты, а ирландские рабочие и принудительно мобилизованные «остарбайтеры» — болгары. Пока не пришли морем палатки, английские военные даже пальцем не шевельнули, чтобы соорудить себе временные жилища. В первые полгода осады англичане также будут сильно страдать от эпидемий, изрядно прорядивших их ряды. Английская армия просидит в портовой Балаклаве до конца войны, во вторую половину осады пользуясь узкоколейкой, на которой будет ездить к Севастополю.

Прибывшие в Крым османы должны были продовольствоваться у французов, однако беспечные галлы даже и не подумали снабжать союзников-азиатов. Потомки янычаров рылись в отбросах около западных кухонь, выпрашивали корочку хлеба у западных солдат и привычно искали местных жителей-христиан, у которых можно помародерствовать. Впрочем, таковых почти не остались.

Крымские татары, хоть и не возражали против присутствия интервентов в Крыму и даже служили для них проводниками, кормить своих турецких братьев не торопились.

22 сентября англо-французы, очевидно для разминки, отправились в Ялту. В результате этого сафари были полностью разграблены сам городок и все имения в его окрестностях, включая знаменитую Ливадию.

Пока интервенты обживались под Севастополем, не забывая при том о развлечениях, русские военные под руководством адмиралов Корнилова и Нахимова показывали все чудеса «штурмовщины», а также смекалки и изобретательности.

За короткий срок была фактически создана сухопутная оборона города и кардинально усилена его береговая оборона.

В начале осады на южной оборонительной линии находилось только 172 орудия. За последующие три недели здесь возникло 20 батарей, которые располагали 341 пушкой.

Несколько устаревших кораблей было затоплено у входа в Севастопольскую бухту, чтобы предотвратить вход туда западного флота. Орудия и матросы с затопленных кораблей усилили оборону города. Все оставшиеся корабли были расписаны по огневым позициям для эффективной поддержки сухопутных войск и подавления активности западных кораблей.

16 бригов, тендеров, шхун и транспортов были использовали для наведения моста через бухту, чтобы связать северную и южную стороны города.

Начштаба Черноморского флота В. Корнилов разработал подробные инструкции по ведению боя разнородными силами, в которых немало внимания уделил сбережению личного состава.

Хуже обстояло дело с лечением раненных, хотя император умолял Меньшикова: «Пекись о раненых, ради бога, и призри их сколько можно…». Лазаретная служба в осажденном городе налажена не была.

Незадолго до начала штурма Севастополя, русская корабельная и батарейная артиллерия нанесли мощный упреждающий удар по неприятельским батареям. На маневрирующих в бухте пароходофрегатах, которыми командовал капитан II ранга Г. Бутаков, применялся искусственный крен для увеличения дальности стрельбы. Впервые в истории русского флота применялась стрельба по невидимым целям с использованием корректировщиков огня, находящихся на наблюдательных постах.

5 (17) октября, с опозданием на 5 часов, полсотни западных кораблей, которые встали полукругом, охватывая бухту, начали обстрел города из 2680 орудий. Однако ответный огонь 96 орудий Южной стороны, 26 орудий Северной стороны и русской корабельной артиллерии привел к тому, что западные корабли были отведены от Севастополя и, в дальнейшем, почти не использовались для его бомбардировок. Русским огнем были уничтожены и позиции англичан против Малахова кургана. Англичанам удалось разрушить третий бастион, и если бы они его заняли, то оказались бы в тылу Малахова кургана, после чего могли захватить Корабельную сторону. Однако английские войска побоялись пойти на штурм. За ночь третий бастион был восстановлен под руководством Тотлебена и снабжен более мощной артиллерией.